Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского Союза - Евгений Толстых Страница 65

Поступавшая от разведки информация, с самого начала работы Лаборатории № 2, стала играть важную роль. Значение первых же сведений, которыми занимался Курчатов, состояло, по его мнению, в том, что они «заставляют нас по многим вопросам пересмотреть свои взгляды» и указывают «на технические возможности решения всей проблемы в значительно более короткие сроки, чем предполагалось. Эта информация имела важное значение, ибо способствовала оптимизации программы создания собственного атомного оружия и необходимых для того теоретических исследований, экспериментов, конструкторских разработок и т. д.».

Но было еще одно обстоятельство, которое превращало наркомат Л. П. Берия в ведущую, а отнюдь не ведомую силу.

В 1942 году между Англией и СССР было заключено соглашение об обмене секретной технологической информацией. Как британский союзник выполнял эти обязательства? Как и все остальные.

Летом 1943 года в канадском городе Квебек Рузвельтом и Черчиллем было подписано секретное соглашение о совместных усилиях по созданию атомной бомбы на территории США. Англия рассчитывала на равноправное сотрудничество, но вскоре американские партнеры начали отстранять англичан от наиболее перспективных направлений в работе. Был в этом соглашении и еще один пункт: «…не сообщать какой-либо информации по атомной бомбе третьим странам». Имелся в виду СССР, несмотря на действующее соглашение 1942 года.

Ну что же, если с нами действовали не по-джентльменски, приходилось и нам не по-джентльменски проникать в чужие секреты.

Летом 1943 года Курчатов из разведывательных материалов узнаёт о пуске в США уран-графитового котла. Это было крупнейшее явление в мировой науке и технике. 1-е Управление НКГБ СССР предоставило Курчатову «Обзорную работу по проблеме урана». Сведения из самого сердца «Манхэттенского проекта»! Напомним, что даже будущий президент США Трумэн вплоть до принятия присяги не подозревал об атомной программе.

Помимо этого, с мая по сентябрь 1945 года Курчатов получил доклад Энрико Ферми об урановом котле, описание завода в Хэмфорде и многое другое. Были даже получены образцы урана-235 и урана-233. Оригинал доклада был направлен маршалу Советского Союза т. Берия.

Пока разведка добывала сверхсекретные доклады, Вячеслав Михайлович Молотов подписывает у Сталина новое распоряжение ГКО, в котором, «в целях более успешного развития работ по урану», руководство работами возлагается… на Первухина М. Г. и Кафтанова С. В., а научное руководство – на Курчатова И. В.

Иными словами, Молотов переложил ответственность и риск на плечи своих подчиненных и амбициозного ученого. Загадка… Не был уверен в успехе? А может просто «не по Сеньке была шапка»? Или скроен был Вячеслав Михайлович по другим лекалам. В конце августа 1943-го Берия записал в дневнике:

«…Дипломаты возвращаются. Перевозка и охрана на мне, а улыбается им Вячеслав. Он все больше заделывается дипломатом, а в ГКО я. И все шишки на меня».

Вот вам и вся отгадка. Мы – про «шишки»…

Группу работников специальной лаборатории атомного ядра в количестве 20-25 человек вместе с Курчатовым из Казани переводят в Москву. В Москве у Курчатова появился мощный союзник – академик В. И. Вернадский. Он обращается к президенту АН СССР с предложением о восстановлении работ Урановой комиссии, имея ввиду возможность использования урана для военных нужд и быстрой реконструкции народного хозяйства на основе атомных электростанций.

Глобальные цели и задачи. Но решались они, порой, довольно замысловатыми аппаратными маневрами.

19 мая 1944 г. М. Г. Первухин написал на имя И. В. Сталина записку «О проблеме урана», где предложил для поднятия статуса руководства работами по использованию внутриатомной энергии от имени государства эти функции возложить… на Л. П. Берию. Хотя СТАТУС был. Куда уж выше: Молотов – правая рука Сталина! Но Первухину, генерал-лейтенанту инженерно-технической службы, с 1940 года занимавшему пост заместителя Председателя СНК СССР, и знавшему, как семейный врач, все болезни «властного Олимпа», было очевидно, что Молотов «не потянет» атомный проект. Как «не тянул» и другие, связанные с мобилизационной экономикой, да и просто управлением созидательными процессами. Мы уже коснулись этой проблемы. Тем не менее…

30 сентября 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР звание Героя Социалистического Труда было присвоено В. М. Молотову, Л. П. Берия, Г. М. Маленкову, А. И. Микояну, И. В. Тевосяну, П. И. Коробову, В. В. Вахрушеву. Заметим, что нарком черной металлургии Тевосян и нарком угольной промышленности Вахрушев были удостоены Звезд Героев по ходатайству Лаврентия Павловича Берия.

Вот какую запись в дневнике оставил Берия в этот день:

«Опубликовали Указ. Вячеслав получил Героя за танки, Георгий за самолеты, Анастас за продовольствие… Я получил за оружие. А если разобраться – за все сразу. Это сейчас наладилось, а тогда, в 1941 г. все навалилось. Товарищ Сталин это фронты, политика, общий контроль. А индустрию большинство пришлось тянуть мне, кроме химии…»

Это Берия надо благодарить и за танки, и за самолеты, и за железнодорожные перевозки, да мало ли!

Вот так…

Но вернемся к «демаршу» Первухина. Выделим важные, на наш взгляд, моменты.

В записке его предложение было изложено в следующей редакции: «Создать при Государственном комитете обороны Совет по урану для повседневного контроля и помощи в проведении работ по урану примерно в таком составе:

1. т. Берия Л. П. (Председатель Совета);

2. т. Молотов В. М.;

3. т. Первухин М. Г. (заместитель председателя);

4. академик Курчатов И. В.»

Первухин рисковал. Причем, не только креслом, но и головой.

В тексте документа косвенно просматривалась личная заинтересованность М. Г. Первухина в повышении своего статуса в руководстве проектом: председателю СНК СССР Молотову отводилась роль рядового члена совета, а себя он предлагал назначить на должность заместителя председателя совета. Нарушением субординации было и само обращение М. Г. Первухина к И. В. Сталину, минуя В. М. Молотова. Нарком это знал, поэтому на следующий день, 20 мая 1944 г., он направил в адрес В. М. Молотова и Л. П. Берии письмо аналогичного содержания. Подстраховался. А может, продолжил задуманную комбинацию?

В тот же день (так совпало?), 20 мая 1944 года, Курчатов направил свою «Записку», на которой Берия поставил отметку: «Важное. Доложить И. В. Сталину. Переговорить с т. Первухиным. Собрать всё, что имеет отношение к урану». Курчатов убеждает Первухина (не Молотова!) довести до Сталина необходимость создания «Совета по урану» из четырех человек: Л. П. Берия, В. М. Молотова, М. Г. Первухина и И. В. Курчатова. Председателем Совета предлагает назначить Берия.

В этом случае заподозрить Первухина в аппаратных происках было уже сложнее. А Курчатова и подавно. И комбинация через полгода сработает!