Загадки золотых конвоев - Владимир Шигин Страница 64

С чего начать рассказ о ней? Наверное, с того, что много лет назад в разговоре с одним из историков флота я услышал, что в годы Великой Отечественной войны у нас якобы имелась некая подводная лодка, подчинявшаяся не ВМФ, а Главному разведывательному управлению РККА или НКВД. Никаких конкретных данных об этой лодке рассказчик не знал, но предполагал, что находиться эта лодка могла, скорее всего, на Балтийском или Чёрном море. Честно говоря, я тогда не слишком поверил рассказчику, но в памяти услышанное всё же отложилось.

Вообще-то в том, что у нас могла быть подводная лодка, приспособленная для специальных операций, нет ничего необычного. Подобные лодки были и есть во многих государствах. Любопытно другое: никто никогда о наличии специализированной разведывательной субмарины у нас не писал, а ведь со времени Великой Отечественной войны минуло уже более шести с половиной десятилетий. Никаких особых тайн о той поре вроде бы уже нет, однако завеса секретности вокруг, возможно, существовавшей субмарины ГРУ — НКВД осталась. Почему? Может, потому, что вокруг этой подводной лодки (если она действительно была) существует некая тайна, которая и сегодня крайне не желательна для оглашения? Что ж, принимая во внимание предназначение секретной субмарины, такое вполне может быть. И сегодня, как мы знаем, гриф секретности не снят с тысяч и тысяч дел архивов наших спецслужб.

Зададимся вопросом могла ли, в принципе, существовать подобная подводная лодка? Думается, вполне могла. Дело в том, что сам характер предвоенной внешней политики СССР — это активное вмешательство наших спецслужб во внутренние дела других государств, похищение и вывоз в СССР нужных людей, физическое устранение политических противников, вывоз и ввоз агентов Коминтерна, разведчиков-нелегалов. Все вышеперечисленное является достаточно весомыми аргументами в пользу того, что отечественные спецслужбы весьма и весьма нуждались в специализированном потаённом судне.

Казалось бы, чего проще: если необходима специализированная подводная лодка, то её надо просто взять и построить. Проблема, однако, состояла в другом. Сегодня историки флота скрупулёзно изучили заказы на строительство всех кораблей на отечественных кораблестроительных заводах. При этом тщательно прослежена ими и судьба каждого из заказов. Дело в том, что какая бы сверхсекретная подводная лодка ни была, но строиться она должна на обычном эллинге обычного судостроительного завода, а скрыть факт постройки корабля на заводе от инженеров и рабочих абсолютно не реально. Не замеченными для вражеской разведки можно сделать десяток-другой танков, но крупный боевой корабль практически невозможно. Кроме того, спущенная на воду субмарина должна была пройти в обязательном порядке швартовые и ходовые испытания, что тоже влекло за собой нарушение секретности. Таким образом, ещё не вступив в строй, специальная разведывательная лодка уже становилась известной (пусть не своими тактико-техническими данными, а самим фактом существования) разведкам зарубежных государств.

Можно предположить, что в разведывательную лодку могли переоборудовать одну из уже построенных субмарин. Но и здесь всё не так просто! Такую подводную лодку надо было вывести из состава ВМФ, а это также не могло остаться незамеченным. Сегодня ведётся учёт всех подводных лодок от момента их закладки до момента списания в ОФИ или гибели. Исчезновение субмарины тоже не осталось бы без внимания военно-морских атташе и прочих. Сразу бы начались розыски пропавшей субмарины: когда и где исчезла, где она и в каком качестве пребывает ныне? Так же невозможно было объявить одну из лодок погибшей, чтобы потом тайком передать её в ГРУ или НКВД. Все погибшие до войны субмарины (за исключением Д-1 на Северном флоте) были найдены и в своём большинстве подняты. Что касается Д-1, то на подробностях трагедии в Мотовском заливе мы остановимся в своё время.

Было и ещё одно немаловажное обстоятельство. Если подводная лодка спецслужб предназначалась для выполнения заданий особой государственной важности, то необходимо было обезопасить руководство государства от международного скандала в случае её захвата. Ведь, выполняя специальные задания, субмарина могла получить повреждения, сесть на мель, запутаться в рыбачьих сетях, наконец, могла быть просто поднята на поверхность силами ПЛО и т.п. И пусть на этой лодке будет отсутствовать государственный флаг, но установить её государственную принадлежность по маркировке аппаратуры и механизмов — задача для первоклассника. Предположим даже, что ценой огромных усилий удалось сбить всю маркировку, а техническую документацию перевести на английский язык. Это ничего не меняло! Всё равно типы электромоторов и дизелей, оптика и многое другое сразу же с головой выдавали государство — владельца пойманного «подводного призрака».

Как видим, при всём желании иметь у себя специализированную субмарину соблюдение полной секретности при её создании и последующей эксплуатации сопряжено с огромными трудностями. Отметим, что никто из наших противников и союзников в литературе, посвящённой Второй мировой войне, и словом не обмолвился о наличии у ГРУ или НКВД нескольких или хотя бы одной специальной разведывательной подводных лодок. Это может свидетельствовать только о том, что:

— никакой разведывательной лодки (или нескольких разведывательных лодок) у нас вообще не существовало;

— разведывательные лодки существовали, но введены они в боевой состав были особым, неординарным способом, что и обеспечило им полную секретность на всё время службы;

— эксплуатация секретной подводной лодки (подводных лодок) была столь успешной, что ни одна из них так и не засветилась. Последнее могло быть обеспечено только высочайшим профессионализмом её экипажа, и прежде всего командира (командиров).

История с секретной отечественной субмариной напоминает мне историю знаменитого «Летучего голландца» в романе Л. Платова «Секретный фарватер».