Утерянные земли России - Александр Широкорад Страница 63

Савва организовал сходку руководителей черногорских общин, где начал изобличать самозванца. Однако Степан не стал оправдываться, а перешел в контратаку. Он публично обвинил митрополита в служении интересам Венеции, в спекуляциях землей и в расхищении ценностей, поступавших в дар из России. Это был сильный удар. Не дав Савве опомниться, Степан сделал следующий шаг — он предложил тут же отобрать у Саввы имущество и разделить его между участниками сходки.

Новым и весьма авторитетным сторонником Степана в эти месяцы становится сербский патриарх Василий Бркич, изгнанный из своей резиденции в городе Печ после ликвидации турками самостоятельной сербской церкви. В марте 1768 г. Василий призвал все православное население почитать Степана как русского царя. По-видимому, для подкрепления этой версии Степан предпринял эффектный шаг — по случаю дня Петра и Павла, отмечаемого православной церковью 29 июля, он организовал торжественную церемонию в честь Петра Великого, а также цесаревича Павла Петровича как своего сына.

Летом 1768 г. Екатерина отправила в Черногорию советника русского посольства в Вене Г. А. Мерка с «увещевательной грамотой» к тамошним жителям, чтобы не верили самозванцу. Мерк прислал донесение, датированное 9 августа, что ехать на Черную Гору, не подвергая себя смерти, никак не мог, ибо черногорцы необыкновенно привязаны к Малому.

Екатерина написала на этом донесении: «Если б капитан гвардии был послан с грамотою к черногорцам, то бы письмо несумненно отдано было; но сей претонский политик возвратился с ней, не сделав, окроме преострые размышления».

Осенью 1768 г. турецкие отряды вторглись в Черногорию, а с севера напали венецианцы. Борьбу с турками возглавил Степан Малый, а с венецианцами — его сподвижник Танович.

В сражении 5 сентября у села Острог турки окружили отряд Малого и наголову разбили его. Сам Степан бежал и укрылся в одном из горных монастырей. Однако в конце сентября начались затяжные дожди, дороги размыло, на турок чуть ли не ежедневно нападали летучие отряды черногорцев. В результате турецкие войска были выведены из Черногории. Возможно, на это решение турецкого командования повлияло и начало войны с Россией.

12 августа 1769 г. на адриатическом берегу Черногории высадился генерал-майор Юрий Владимирович Долгоруков в сопровождении 26 человек конвоя. Ехал он инкогнито, под именем купца Барышникова. Долгоруков поднялся в горы, где был встречен духовенством у монастыря Брчели. Через несколько дней в Цетиньи собралась скупщина. В присутствии двух тысяч черногорцев, старейшин и церковных властей Долгоруков обвинил Степана Малого в самозванстве, огласил манифест от 19 января 1769 г. и потребовал от присутствовавших принести присягу на верность Екатерине II, что и было сделано. Долгорукова поддержал сербский патриарх Василий, объявивший Степана Малого «возмутителем покоя и злодеем нации».

Все это происходило в отсутствие Степана Малого. Долгоруков первый раз увидел Малого, когда находился в монастыре Брчели. Тот приехал к нему верхом с конвоем из нескольких черногорцев. Генерал писал: «Разговоры его, поступки и обращения заставили заключить о нем, что он в лице вздорного комедианта представлял ветреного или совсем сумасбродного бродягу. Росту он среднего, лицом бел и гладок, волоса светло-черные, кудрявые, зачесаны назад, лет тридцати пяти, одет в шелковое белой тафты платье, длинное по примеру греческого, на голове скуфья красного сукна, с левого плеча лежит тонкая позолоченная цепь, а на ней под правою рукою висит икона в шитом футляре величиною с русский рубль… Разговоры имел темные и ветреные, из которых, кроме пустоши, ничего заключить неможно, хотя черногорцы и почитают его за пророческое красноречие со страхом и покорностию».

Долгоруков приказал арестовать Малого, но вскоре понял, что без Степана порядка в Черногории не будет, и был вынужден отпустить его. Мало того, Долгоруков распорядился доставить Малому боеприпасы, взял с него клятву в верности России и надел на него мундир русского офицера.

Помимо внутричерногорских проблем Долгоруков занимался вербовкой матросов для вооружения корсарских кораблей, которые должны были снаряжаться в Ливорно. Долгоруков платил им по 15 солидов в день, не считая пропитания. В Черногорию бежало много дезертиров из венецианских войск, но Долгоруков брал на службу только славян и греков, а этническим итальянцам отказывал.

Долгоруков хвалился скорым прибытием русской эскадры, но советовал подданным Порты жить спокойно и платить дань, дожидаясь удобного момента для восстания.

24 октября 1769 г. Долгоруков покинул Черногорию, официально передав всю власть Степану Малому. Как утверждали очевидцы, на прощание генерал и «император» заключили друг друга в объятия.

Теперь Степан Малый стал полновластным правителем Черногории. Однако осенью 1770 г. при прокладке горной дороги Степан получил тяжелое ранение из-за преждевременного взрыва пороха, заложенного под скалой. Он потерял зрение, но продолжал руководить страной из монастыря в Брчели, куда его отправили на лечение.

Деятельность Степана Малого вызвала ненависть турок, но воевать с Черногорией у них не хватало сил. Тогда Скадарский паша подослал к Степану наемного убийцу — грека Станко Киасомунья. Осенью 1773 г. Станко зарезал ножом Степана Малого.

Любопытно, что до сих пор историкам так и не удалось достоверно установить личность Степана Малого — императора Петра III.

Довольно сложная ситуация сложилась к 1768 г. в Албании. К этому времени административная власть там фактически перешла в руки албанской знати и, подобно их имениям, переходила по наследству, вне зависимости от воли турок. Единой власти в Албании не было, ее делили несколько знатных родов.

Самым сильным рычагом турок были налоги. Их взимали исключительно с христиан, а мусульмане не платили их вовсе. Причем в большей части Албании финансовый налог взимался с целой деревни, то есть чем больше людей принимали ислам, тем большую сумму приходилось платить оставшимся христианам. Поэтому к XVIII в. около половины албанцев стали мусульманами, а оставшиеся христиане поровну делились на католиков и православных. Основную массу католиков составляли жители североалбанских гор, почти недоступных для турецких властей, а православные христиане составляли большинство в Южной Албании.

Переход албанцев-христиан в мусульманство часто носил формальный характер. Поскольку фискальной и юридической единицей для турецких властей был дом, то первоначально лишь глава дома принимал мусульманство. Многие из новообращенных мусульман втайне оставались христианами, наряду с новым мусульманским именем сохраняли прежнее, христианское. Вопреки проповедям фанатичного мусульманского духовенства мусульмане албанцы вместе с христианами праздновали Пасху и другие христианские праздники. Были не редкостью смешанные браки.

Именно разделением албанского населения на мусульман и христиан можно объяснить тот факт, что одна часть албанцев храбро дралась на стороне турок, а другая, наоборот, сражалась с ними на суше и на море. Так, еще в октябре 1759 г. правители южной горной православной области Химары обратились к императрице Елизавете Петровне с просьбой принять на русскую службу один или два химарских полка, служивших тогда Венеции и королю Обеих Сицилии, «дабы в случае с Оттоманской Портою разрыва возможную диверсию в соседственных с нами оттоманских областях, по примеру равных нам как в вере, так и правлении черногорцев, производить и делать могли». По расчетам химариотов, в подобной «диверсии» могли бы участвовать до 20 тысяч их солдат.