Кольдиц. Записки капитана охраны. 1940–1945 - Рейнхольд Эггерс Страница 61

На следующий день было воскресенье. Светило солнце. Повсюду ощущалось дыхание весны. Во всей Европе в воздухе витала надежда – война должна скоро закончиться. Для воскресенья все было очень тихо. Интересно, думал я, что было не так – ну конечно, молчали колокола церквей. И все же сегодня, из всех воскресений, причин молить о защите Всемогущего было больше, чем когда-либо. Природа расцветала, но мужчины и женщины укрылись, ломая голову над тем, кто умрет и чей дом будет уничтожен еще до наступления ночи.

Уже с рассвета у передних окон и в союзнических и в немецких зданиях замка столпились зрители. Отсюда открывался великолепный вид на город и лес в двух милях от нас на вершине склона, поднимающегося от реки. Вся местность была открыта и слегка холмиста. Деревня Хонбах лежала между Кольдицем и лесом. Несколько глубоких проселочных дорог вели от города и деревни и бежали по ландшафту во всех направлениях, кое-где окаймленные кустиками или низенькими деревцами. В общем, кроме этих дорожек да впадин в почве, на всем пространстве между городом и лесом на горизонте, оставалось очень мало мест для укрытия.

Вверх по течению от города река бежала между утесами около шестидесяти футов в высоту. Там, на другом берегу, стоял каолиновый завод. Тут же расставили и несколько пулеметных постов. Местный крайслейтер со своим ополчением расположился в долине Хайнбах на этом берегу реки с тремя 3-дюймовыми орудиями.

Немногим позже десяти утра из леса к западу появилось пять американских танков и двинулось на Хонбах. Они обстреляли пару домов. Один танк двинулся вперед и скоро скрылся из нашего поля зрения в южном направлении. Внезапно в нашу гауптвахту у главных ворот угодил снаряд. Замок представлял собой хорошую мишень, отчетливо вырисовываясь на фоне неба и возвышаясь над всеми окружающими его зданиями и местности. Американец навел свои орудия и двинулся вдоль замка. Бум! – снаряд попал в окно командующего авиакрылом Бадера на четвертом этаже блока старших офицеров, выходившее на немецкий двор. Пока никто не убит. Комната была пуста.

Следующий снаряд задел северо-западный угол замка, прогрохотав над пагодой и сквозь ветки деревьев. За ним последовала пара высоких – один не долетел, другой перелетел. Теперь-то уж он нас достанет!

Поскольку нижние стены замка были непробиваемы для 2-дюймовых снарядов, следующей в действие пошла 6-дюймовая гаубица. Все мы, заключенные (а были ли они по-прежнему заключенными?) и немцы, спустились с верхних этажей. Прерывистый огонь из гаубицы продолжался все утро. У моста снаружи замка убили одного из наших унтер-офицеров. Два снаряда попали в здание комендатуры, но на этом разрушения окончились.

После полудня, не встретив сильного сопротивления со стороны города, американцы перенесли свои атаки чуть севернее, на каолиновый завод, и, преодолев слабое сопротивление, перебрались через реку по железнодорожному мосту. Наши войска пытались разрушить городской мост через реку, но несмотря на то, что с расстояния тридцати ярдов было выпущено более дюжины снарядов из базуки, удалось уничтожить менее половины центральной опоры. Позже его постарались взорвать, но заряд оказался слишком маленьким.

Офицеры и солдаты союзников в замке провели большую часть времени на нижнем этаже или в подвале, где было безопаснее. Если американцы начнут обстрел, они все собирались выбраться в парк ниже Восточного фронта, где найдут какое-нибудь убежище ^[82].

Ночью американцы вошли в город с севера, справляясь с более сильным сопротивлением вниз по течению реки, но к утру 16-го числа всякая стрельба с нашей стороны прекратилась. Минометная батарея периодически постреливала в направлении города, возможно, чтобы, пока шла пехота, мы не поднимали головы. В окнах города то тут, то там появились белые флаги, и в свое время пара гражданских перешли мост и сообщили американцам, что больше немецких войск здесь нет.