Император Август и его время - Игорь Князький Страница 6

Каким же был он? Безусловно, его нельзя назвать нравственно достойным человеком. Одно участие в сулланских проскрипциях говорит о многом. Если даже далеко не все убийства и иные злодеяния, ему приписываемые, правдивы, то, надо думать, добродетельной жизнь его, конечно же, не назовёшь. Были ли у него грандиозные цели по сокрушению Республики, установлению единоличной власти и массовому истреблению политических противников? Таковые ему, прямо говоря, голословно приписываются вполне злонамеренными современниками. Реально, о чём свидетельствуют исторические факты, Катилина со товарищи стремился до последнего момента абсолютно законным путём обрести консульство и ряд других почтенных магистратур прежде всего для того, чтобы кассировать долги. Свои собственные в первую очередь! Ну и, надо полагать, использовать пребывание на высоких должностях для личного обогащения. В заговор они объединились лишь, когда поняли, что шансов на обретение власти законным путём у них никаких не имеется, вот и стали катилинары мятежниками от отчаяния. Занятно, что, уже подняв вооруженный мятеж, Катилина в своём лагере в Этрурии ходил в консульском облачении. Никакой иной магистратуры он себе, очевидно, не представлял. Потому не стоит в Катилине видеть неудачливого, можно даже сказать незадачливого борца за единовластие и врага республиканского строя. На самом деле будущий единовластный правитель Рима на протяжении ряда десятилетий только-только появился на свет – в самый разгар событий, с «заговором Катилины» связанных. И звали его Гай Октавий.

Итак, в возрасте четырёх лет Гай Октавий Фурин остался без отца. Теперь ему и буквально пришлось провести своё раннее детство «in gremio ac sinu matris educari», что означало «быть воспитанным на груди и лоне матери». Мать Октавия Атия отдала сына на воспитание своей матери Юлии. Бабушка Октавия, сестра тогда уже весьма известного и популярного в Риме Гая Юлия Цезаря, самым добросовестным образом стала помогать дочери в воспитании внука. В доме Юлии Гай провел восемь лет – она скончалась в 51 г. до н. э.

Атия около двух лет скорбела о первом муже, а потом, в 57 г. до н. э., вышла замуж за Луция Марция Филиппа. Отчим маленького Гая происходил из знатного плебейского рода Марциев. По словам Николая Дамасского, род его прославился ещё в начале II в. до н. э. в числе победителей македонского царя Филиппа V во Второй Македонской войне ^[34]. О незаурядности мужа Атии говорит и то, что вскоре, в 56 г. до н. э., он был избран консулом. Филипп к своим обязанностям отчима относился самым серьезным образом и искренне старался заменить ребенку рано ушедшего из жизни родителя. По словам того же Николая Дамасского, «воспитывался Гай у Филиппа, как у родного отца» ^[35]. Атия и Филипп позаботились, чтобы у Гая были достойные учителя. Среди таковых особо стоит выделить Марка Эпидия, латинского ритора. Любопытно, что в своё время, лет так за двадцать до Октавия, учеником его был Марк Антоний, будущий противник, потом союзник и, наконец, злейший враг нашего героя. А за несколько лет до Гая Октавия Марк Эпидий побывал в наставниках у Вергилия, чьё поэтическое творчество расцветёт в годы правления уже императора Августа… Среди учителей Гая Октавия нам также известны раб-педагог Сфер, греки-философы Арей из Александрии и Афинодор Канаит из Тарса. Помимо ритора латинского был ритор греческий – Аполлодор из Пергама. Учителей своих Гай почитал. Об этом свидетельствует то, что, когда Сфер скончался в 40 г. до н. э., благодарный воспитанник устроил ему публичные похороны ^[36]. А вот Арей, очевидно, особо чтимый из учителей, получил и римское гражданство с родовым именем Юлиев, был в числе личных друзей уже правителя империи и даже получил пост наместника Египта ^[37].

Как учился Гай Октавий? Если полностью довериться Николаю Дамасскому, то: «Достигнув не более как девятилетнего возраста, юный Цезарь вызывал у римлян немалое удивление проявлением в столь раннем возрасте выдающихся природных дарований» ^[38].

Надо сказать, что пребывание в доме Юлии обеспечило мальчику, что называется, хорошее общество друзей детства. Юлии – знатнейший род, поэтому и сверстники Гая в их доме были из достойнейших семей Рима: «Он всегда был окружён многочисленной толпой своих ровесников, детей знатнейших граждан» ^[39].

Как непосредственно проходила его учёба? Николай Дамасский пишет: «Он упражнял свой ум в возвышенных науках, тело своё закалял в благородных воинских упражнениях, а воспринятые от своих учителей знания скорее их самих умел применять к жизни, что вызывало большое восхищение в его родном городе. За ним следила его мать и муж её Филипп, спрашивавшие каждый день у его учителей и у людей, надзиравших за ним, что он сделал за этот день, куда ходил, чем был занят и с кем встречался» ^[40].

Воспринимать всерьёз льстивое славословие биографа поразительным способностям Гая, разумеется, невозможно. Но ценная информация здесь всё же присутствует. Прежде всего, описание круга его сверстников, из представителей высшей знати состоявшего, и, главное, замечательная забота матери и отчима об образовании мальчика. Так поставленная и контролируемая каждодневно учёба не могла не принести свои плоды. Гай Октавий, что достаточно общеизвестно, не обладал выдающимися талантами, подобно своему двоюродному деду Юлию Цезарю. На первый взгляд, он едва ли сколь-либо заметно мог возвышаться над средним уровнем выходцев из высших слоев римского общества, получивших подобное же образование. Образование это, как мы видим, было вполне добротным, хотя бы потому, что учителя были отменные и контроль родительский за его учебой был жёстким. Кроме того, сам ученик относился к своим занятиям именно так, как могли желать его учителя и наставники. Куда более, нежели Николай Дамасский, критически настроенный к своему персонажу Светоний – автор, в принципе чуждый какому-либо славословию, тем не менее, отмечал в своей биографии Августа: «Красноречием и благородными науками он с юных лет занимался с охотой и великим усердием» ^[41]. Более того, учителя и наставники добились того, что желание наращивать свои знания и умения сохранились у их подопечного и после выхода из ученического возраста: «В Мутинской войне (43 г. до н. э. – И.К.) среди всех своих забот он, говорят, каждый день находил время и читать, и писать, и декламировать» ^[42].

А вот пространное сообщение Светония о том, как Гай Октавий освоил греческую словесность, что для просвещённого римлянина было обязательно: «Греческой словесностью занимался он с не меньшим усердием и достиг больших успехов. Его учителем красноречия был Аполлодор Пергамский, которого он в молодости даже увез с собой из Рима в Аполлонию, несмотря на его преклонный возраст. Много разных познаний дала ему потом близость с философом Ареем и его сыновьями Дионисием и Никанором. Все же по-гречески он бегло не говорил и не решался что-либо сочинять, а в случае необходимости писал, что нужно, по-латыни и давал кому-нибудь перевести. Однако поэзию он знал хорошо, а древней комедией даже восхищался и не раз давал её представления на зрелищах» ^[43].