Лексика русской разведки. История разведки в терминах - Михаил Алексеев Страница 57

В «Уставе» предусматривалась смертная казнь офицера, пренебрегшего своими обязанностями при несении службы на брандвахте: «22. Кто на брантвахте должности своей не исправит. — Ежели корабли, стоящие на брантвахте, или на ином определенном карауле, должности своей не исправят, в том, что к безопасности флота надлежит, и за оное офицеры, которые ими командуют, лишены будут живота [жизни]» ^[423].

Словарь русского языка XVIII века фиксирует появление в 1708 г. существительного обсервация: — из ‘лат. observatio, непоср. и через пол. obserwacyja, фр. observation, нем. Observation. 1. Воен. Наблюдение, надзор за действиями и расположением неприятеля’ ^[424]. Командование шведской армии 11–13 сентября 1708 г. и решало вопрос направления дальнейшего движения: через Смоленск — на Москву или на юг — на Украину. Вследствие болезней и плохого обеспечения питанием и амуницией, шведская армия нуждалась в отдыхе, поэтому, учитывая щедрые посулы Мазепы и его заверения в поддержке со стороны населения, было выбрано движение на Украину. 18 сентября 1708 г. Петр I писал графу Гавриилу Ивановичу Головкину, ведавшему внешними сношениями и занимавшемуся на этот момент украинскими делами: «Каковы ведомости о неприятеле имеем, о том уведаешь от фелтъмаршала [генерал-фельдмаршала Б. П. Шереметева], о чем вам надлежит гетмана [Мазепу] остеречь; такъже и в Рословль и около оного о высылке людей послать. И тому афицеру, которой для обзервации неприятеля туды теперь поехал, тоже приказать» ^[425].

Одновременно с термином обсервация в 1708 г. появляется глагол обсервовать (лат. observare, непоср. и через пол. obserwować, фр. оbserver) в значении ‘наблюдать, следить за кем-, чем-л.’ ^[426]

В июле 1719 г. галерный флот под командованием генерал-адмирала Ф. М. Апраксина из Аландских шхер перешёл в Стокгольмские и, высадив десант на берег Швеции, произвёл разорение на всём протяжении от Гевеля (Евля) до Нючёпинга, угрожая самому Стокгольму, к которому российские войска подходили на расстояние 15 вёрст.

«Решение военнаго совета, 1719 года 15 июля.

Мы, нижеподписанные, на генеральном совете, как объявили лоцманы, будто где ныне стоим, есть два пути; один сухим путем 4 1/2 мили, другой водою самою узкою проливою, которою разве шлюпок никакими судами пройти не можно, разсудили за лучшее дабы послать землею казацкую партию до самого Стокгольма, и велеть сделать аларм и буде возможно достать знатного языка и зажечь; другую партию с подполковником человеках в 500 или в целом числе баталиона, на островских лодках, да из морских одного знатного офицера, который бы мог тое протоку обсервовать, и велеть идти, сколько возможность допустит, хотя до самого Стокгольма и сделать такожде аларм… На подлинном подписано: Семен Салтыков, Иван Дмитриев-Мамонов, Михайло Матюшкин, Змаевич, генерал-майор Дюпре, генерал Голицын, адмирал граф Апраксин» ^[427].

Для подтверждения подлинности и защиты переписки на рубеже XI–XII вв., во время княжения Святополка Изяславича и Мстислава Владимировича, к документам привешивалась княжеская печать с надписью «Дьнеслово» на одной из сторон, что по одной из версий означало — ‘скрытое, сокровенное слово’, а сама печать являлась свидетельством «тайной переписки» между князьями ^[428].

Древнерусская письменность в средние века обладала традициями тайнописи, тайнописания, но термин тайнопись появляется только в первой половине XIX в. Тайнописание — ‘наука писать знаками или цифрами и их разбирать; тайнопись’ ^[429], — находим в «Словаре церковно-славянскаго и русскаго языка» 1847 г. «Тайнописание, тайнопись — искусство писать знаками наместо букв, так, чтобы без ключа нельзя было разобрать» ^[430], — пишет в своем Словаре В. И. Даль в 1866 г.

Однако в XVI–XVIII вв. не было общего наименования для тайнописи. Существовали различные термины, относившиеся к заранее оговоренным способам преобразования исходного текста сообщения с целью его защиты. Шифры носили названия азбука, цыфирная азбука, мудрая азбука, литорея, цыфирь. Ключом называлась информация, необходимая для зашифровки и расшифровки сообщений, а сами зашифрованные сообщения именовали затейным письмом, цыфирным письмом, личбой. Наиболее ранней из известных по древнерусским памятникам письменности систем тайнописи является система «иных письмен». Здесь буквы кириллицы заменяются буквами других алфавитов: греческого, латинского, глаголицы, пермской азбуки ^[431].

Государственная тайнопись в трудах отечественных исследователей, в той или иной степени изучавших ее, долгое время именовалась дипломатической тайнописью. Впервые этот термин был введен А. Н. Поповым, в 1853 г. опубликовавшим работу «Дипломатическая тайнопись времен царя Алексея Михайловича с дополнением к ней» ^[432]. Однако известие об использовании тайнописи в дипломатической переписке встречается в конце XVI в., в царствование Федора Иоанновича (правил в 1584–1598 гг.). Глава московского правительства Борис Годунов (с 1587 г.) проводил курс на участие в антитурецкой коалиции. В 1588 г. от имени царя Федора Иоанновича к императору Священной Римской империи Рудольфу II было направлено тайное письмо с гонцом Загрязским, путь которого лежал через неспокойную Литву. Решено было продублировать связь, послав еще трех тайных гонцов, в том числе московского торгового человека Тимоху Выходца и «немчина» Лукаша Павлусова ^[433]. Тимоха Выходец был арестован в Риге и посажен в тюрьму, другие два гонца возвратились от границы. Только Лукаш Павлусов достиг Вены ^[434], «и дело государя, царя и великого князя цесарю объявил, и грамоты подал» ^[435]. На следующий год он вернулся в Москву уже в качестве посла «Максимилияна арцыкнязя Аустрийского» [эрцгерцога Австрийского], сопровождая «цесарского посла Миколая Варкача». Обратный путь в Москву был не менее опасен, чем дорога в Вену ^[436].