Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля - Антон Первушин Страница 57

Филигранная техника! Если же при этом высота будет больше 20 сантиметров, машина просто упадет, может свернуться на крыло, и тогда конец самолету и летчику. Гагарин начинал выравнивание и выдерживание на высоте большей, чем необходимые 20 сантиметров от бетонки. Это обнаружилось еще при полетах курсанта с инструктором…»

Вот и первое упоминание о проблеме с посадкой, которому можно доверять, ведь то же самое рассказывали и другие офицеры учебного авиаполка. Чтобы устранить ее, Серков сам забрался в кабину на место инструктора, но, несмотря на его команды и советы, Гагарин вновь допустил ту же ошибку. Тогда подполковник приказал Колосову совершить еще как минимум десять учебных вылетов с Юрием.

В конечном итоге от Гагарина добились нормальной посадки, но перед тем, как выпустить его в первый самостоятельный полет на «МиГ-15бис», требовалось одобрение командира полка Ивана Михеевича Полшкова. В начале мая тот прибыл на аэродром, чтобы оценить подготовку курсантов. Зачетный полет на «МиГ-15УТИ» с Гагариным прошел в целом успешно, но вдруг при посадке Юрий вновь совершил серьезную ошибку. Полшков сам рассказал Татьяне Копыловой, как это было (цитирую по статье «Как Гагарин держал удар», опубликованной в «Известиях» 7 марта 2004 года):

«Подошла очередь и старшего сержанта Гагарина. Запуск мотора, выруливание, взлет, работа в зоне по определенному заданию, заход на посадку. Иван Михеевич не заметил ни одного сколько-нибудь серьезного отступления. Но… перед самой землей самолет вдруг резко клюнул носом, и командиру полка пришлось самому исправлять положение и спасаться от „козла“.

Расстроенный курсант вылез из машины. Полковнику показалось, что он даже побледнел за те несколько минут, что был в небе.

– Ошибки знаете? – спросил Иван Михеевич.

– Так точно, – ответил старший сержант.

– Перечислите.

Тот доложил.

– Правильно, – кивнул полковник. – Работайте дальше.

Но через две недели история повторилась. Когда у начальника училища [генерала Василия Харитоновича Макарова] подводились итоги контрольных полетов, решение было категоричным: курсантов, не сумевших по какой-либо причине полностью выполнить полетное задание, предстояло отчислить из училища. Кроме старшего сержанта Гагарина в тот год еще трое курсантов должны были покинуть училище, не получив назначения в истребительную авиацию».

Судьба Гагарина повисла на волоске. Однако его целеустремленность и прилежность, которую сразу замечали старшие офицеры, в очередной раз помогли ему: репутация дорогого стоит! События развивались следующим образом. Видя отставание Гагарина, командир эскадрильи майор Владимир Беликов приказал инструктору Анатолию Колосову подготовить представление об отчислении курсанта от дальнейшего обучения, как не справившегося с летной программой («по летной неуспеваемости»). Колосов подготовил и представил этот материал Беликову; тот его подписал и передал командиру полка Ивану Полшкову. Однако подполковник был занят текущими делами и не заметил представленный документ. При этом Гагарин уже был отстранен от полетов и, конечно, ходил по аэродрому мрачнее тучи. Тогда Колосов сам отправился к Полшкову и упросил его дать молодому человеку еще один шанс, поскольку в Гагарине видно огромное желание летать. Подполковник согласился с аргументами и велел своему заместителю Григорию Серкову заняться «проблемным» курсантом лично. Об этом подробно рассказал летчик-инструктор Ядкар Шакирович Акбулатов (цитирую по фонозаписи, сделанной 7 сентября 1983 года):

«Подполковник Серков включился в это дело вместе с Колосовым. Он сам несколько дней летал с Гагариным по кругу – контрольные полеты на спарке, и каждый раз делал замечания ему, что то не так, это не так; ну и основное – посадка. Гагарин видел это, исправлял и производил в дальнейшем нормальную посадку. Уж настолько он желал самостоятельно вылететь! Летчики по традиции после самостоятельного вылета угощают всех так называемыми „вылетными“ папиросами. У него в планшете имелось штук шесть этих коробок, они все уже за это время истерлись. Конечно, у молодого человека было настроение крайне низкое. И вот, полетав два-три дня с Гагариным, убедившись, что он может увидеть ошибку, исправить ее и нормально произвести посадку, подполковник Серков решает выпустить Гагарина самостоятельно. Поговорили с ним предварительно:

– Замечаешь ты ошибку?

– Замечаю.

– Вот я сейчас слетаю с тобой – всё делаешь сам, если увидишь отклонение самолета от нормы, значит, сам исправляешь это отклонение и производишь нормальную посадку.

Что он и сделал. И после этого Серков говорит: „Видишь – боевой самолет, садись и лети самостоятельно“. Гагарин от радости побежал к этому самолету, Серков его вернул, говорит: „Пет, ты отдохни, посиди. И пешочком, не спеша, иди к боевому самолету. Бегать не надо, и так у тебя нервы напряжены, волнуешься, а пробежишь – пульс вообще будет 200. Надо всё делать нормально“. После этого Серков отправил его пешочком к самолету. Гагарин садится в кабину, приняв предварительно самолет у техника. Подходит Серков, лейтенант Колосов, проверяют, как он сел, всё ли включил. И Гагарин запрашивает: „Я 210-й – запуск“. Беликов отвечает: „Запускай, 210-й“. Он даже не знал, что выпускает самостоятельно Гагарина. И когда запустил двигатель Гагарин, вырулил 210-й, Беликов передает Серкову:

– Вы что, выпускаете 210-го?

– Да, пусть летит, всё нормально.

210-й выруливает, взлетает. Прекрасно взлетел, построил маршрут, заходит на посадку, подходит к земле, чуть высокий профиль, исправил это высокое выравнивание и произвел посадку. Первый полет он сделал, значит, он вылетел самостоятельно и уже является летчиком. И после этого он начал тренироваться (уже Колосов подключился здесь). Выпустил его Серков, а продолжал дальше Колосов. Колосов дал ему сначала контрольные полеты, а потом самостоятельные полеты по кругу, после этого контрольные на простой пилотаж в зону».

В результате «вылетная» пачка папирос досталась подполковнику Григорию Константиновичу Серкову.

Когда Гагарин и двое других членов его экипажа научились уверенно управлять боевым «МиГ-15бис», их передали под патронаж более опытному инструктору капитану Ядкару Шакировичу Акбулатову, который должен был обучить курсантов высшему пилотажу и основам воздушного боя. 22 мая они приступили к занятиям. Капитан Акбулатов вспоминал:

«Когда я принял экипаж из трех человек, то на следующий день летал с каждым из них. Никаких грубых отклонений не было. Я еще сказал, когда прилетел с Гагариным в зону:

– Гагарин, да всё нормально у вас, что это за посадка, говорят, что высокий профиль, сам же садился?

– Да, сам.

– Нормально, я претензий не имею к посадке. Вот так и летай. Продолжали мы летать дальше. Во-первых, закончили простой пилотаж, начали сложный пилотаж в зоне и высший пилотаж. Потом – полеты на большую высоту. Что характерно, на большую высоту летать не так просто, земля далеко не так чувствуется, а вот небо темное становится, поведение самолета вялое, скорости большие. И вот когда набрали высоту 12 км, я им подсказал: