Чертополох и терн. Возрождение веры - Максим Кантор Страница 56

Все у ван Эйка не так, как положено по канону, но сюжет опознать можно. Канцлер, хоть и занимает место напротив Мадонны, все же не Иисус, и корону доверено возложить ангелу.

Младенец Иисус предстает перед канцлером в ипостаси Пантократора: у мальчика в руке шар с инкрустированным крестом, то есть держава, знак земной королевской власти; но так изображают Иисуса Христа во славе. Сама же Мария одета в богатый пурпур – цвет власти и, возможно, страданий и страстей, но никак не цвет, приличествующий успению и вознесению. В сцене коронации Марию принято одевать в синее. Корону, которую на Марию надевает благостный ангел, украшает множество драгоценных камней – деталь весьма редкая (если вообще возможная) для канонического сюжета.

В исследовании Вандербильдского университета историк искусств Кристина Хасенмюллер-МакКоркелл доказывает, что данная корона не является привычным атрибутом коронации Марии на небесах, но напротив, представляет своего рода «венец жизни». То есть корона – это не свидетельство власти, но символ умиротворения. К своему выводу исследователь пришел методом изучения деталей. МакКоркелл анализирует рельефы, находящиеся над головой Ролена: сцена осмеяния Ноя и сцена убийства Авеля братом Каином, размещенные на стенах, наводят исследователя на мысль, что изображено грехопадение человеческого рода. Повреждение нравов устранено состраданием, считает МакКоркелл, – и сострадание символизирует «венец жизни», который ангел собирается водрузить на Марию.

Анализ деталей – занятие безусловно необходимое, и указанные рельефы действительно заметны в картине. Однако, помимо анализа деталей картины, следует учесть и детали истории. Убийство Каином Авеля указывает на болезненный пункт бургундской истории – на убийство Иоанна Бесстрашного на мосту Монтеро. Последствия этого убийства политика Ролена долгие годы пыталась устранить, в этом состоял нерв бургундской политики. Что же касается темы «коронации», то отчего бы не довериться автору? Произведения искусства вообще, и картины в частности, обладают той особенностью, что информацию передают сразу, а не по частям, – этим отличаются от железнодорожного справочника. Расшифровывая содержание «Страшного суда» Микеланджело или «Смерти Сарданапала» Делакруа, можно докопаться до скрытого подтекста. Но, даже изучив детали, невозможно доказать, будто перед нами не смерть царя, а его послеобеденный отдых.

До той поры, пока зритель уверен, что нарисована Дева Мария и ангел ее коронует, – сюжет пребудет ясным. Остается понять, почему данную коронацию посетил канцлер Ролен и зачем он при этом вспомнил о плачевной истории Иоанна Бесстрашного. Первое лицо Бургундского герцогства художник уравнял в значении с Мадонной, а ведь канцлер мог предстать на картине, как и положено заказчику, в роли свидетеля церемонии. Государственная идея усугубляется тем, что младенец Иисус, сидя на руках у матери, предъявляет державу. Детали необходимо видеть сразу. Коронация во дворце, представлены: Дева с короной, младенец с державой, канцлер как собеседник Богоматери.

Корона как две капли воды схожа с короной бургундских герцогов. Всякое королевство (герцогство) имеет свой тип корон, этот тип короны – бургундский. Мало этого: в знаменитом Гентском алтаре ван Эйка – в центре помещена фигура Бога Отца, облаченного в пурпурные одежды восточного царя, в восточной же тиаре. У ног державного властелина (Бог Отец написан именно так) лежит такая же корона, как та, что изображена ван Эйком в «Мадонне канцлера Ролена», эта корона приготовлена Богом Отцом для того, кто будет руководить земной жизнью (Бургундским герцогством).

В «Мадонне канцлера Ролена» коронация Девы выглядит уместной в покоях дворца. Мадонна принимает корону как должное; канцлер, руководящий процессом, сосредоточенно размышляет, как и положено ответственному за политику; младенец, показывающий державу, задумчив.

Все участники сцены думают о процветании отечества, о славе и силе Бургундии. Не следует преувеличивать благочестия канцлера Николя Ролена; он не милосердием славен. Наделенный исключительно волевым лицом, канцлер глядит на Деву, возможно, тем же взглядом, каким смотрел на другую Деву, Орлеанскую, которую четыре года назад (1431) выдал на костер англичанам. Именно Бургундское герцогство, прежде состоявшее в союзе с Францией, а на ту пору соединившее интересы с Англией, положило конец успехам Жанны д’Арк. Политика Бургундского герцогства в годы Столетней войны – образец постоянного лавирования. Уклониться от войны, ослабить Францию, формального сюзерена Бургундии, уберечь от английских аппетитов свои Нидерланды, расширить собственные территории удачными браками, добиться от папы признания герцогства Бургундского в статусе королевства – все это надо одновременно. Разрыву с Францией способствовало убийство герцога Иоанна Бесстрашного, впрочем, это предлог: союз с Францией невыгоден – Париж взят англичанами, от былой Франции осталось Буржское королевство, и короля Карла VII уже именуют дофином. История отношений скверная: герцог Бургундии Иоанн Бесстрашный был убит по приказу дофина Франции Карла VII на мирных переговорах на мосту Монтеро в 1419 г. Как писали хронисты, «через разрубленный череп герцога Иоанна Бесстрашного во Францию вошли английские войска». Бургундия незамедлительно примкнула к Англии. Правды ради, и сам Иоанн Бесстрашный не отличался аккуратностью в отношениях с партнерами – несколькими годами раньше по его приказу был убит из-за угла в Париже Людовик Орлеанский. Герцог Иоанн Бесстрашный был известен жестокостью, приказами перебить пленных; наряду с бесстрашием, прославился бестрепетной кровожадностью. Его, как считали, извиняла трудная политическая позиция Бургундии. Однако убили герцога вероломно, и Бургундия мстила по праву.

Вот почему над головой Ролена помещен рельеф с убийством Авеля его братом Каином – а вовсе не потому, что грехи человечества устраняются «венцом жизни». Сцена братоубийства возникает в этой картине как память о вероломстве Франции. Беззащитного герцога убили бесстыдно, сколь бесстыдна была насмешка над спящим Ноем. Вот почему над канцлером Роленом помещен наряду с рельефом «Каин и Авель» также и рельеф, изображающий спящего Ноя и надругательства Хама над ним.

Ролен стал канцлером при сыне Иоанна Бесстрашного Филиппе Добром, правившем Бургундией больше тридцати лет, и политику канцлер строил, лавируя между Францией и Англией, как это подробно описал Коммин. Вел переговоры о мире с Францией на выгодных для Бургундии условиях, чтобы разорвать договор с Англией. При Николя Ролене учрежден орден Золотого Руна, орден непревзойденной чести, учрежден госпиталь в Боне, им заказан Рогиру ван дер Вейдену «Страшный суд», триптих, речь о котором впереди. В этом же госпитале хранится портрет канцлера Ролена кисти Рогира ван дер Вейдена, можно убедиться: канцлер был именно таков. Умел ждать, считать и мстить; вывел герцогство Бургундское из кризиса после убийства герцога и благополучно довел переговоры до мирного договора между Буржским королевством, Англией, Франко-английским королевством и Бургундией в Аррасе в 1435 г. Говорилось, что этот договор положит конец Столетней войне; Ролен подогревал фантазии: на деле его устраивало продолжение войны и расширение территорий Бургундии; важны были контрибуции с Франции и отказ Франции от роли сюзерена. Желаемого канцлер добился.