Алексей Константинович Толстой - Владимир Новиков Страница 55

Не ведает горный источник, когда Потоком он в степи стремится, И бьёт и кипит его, пенясь, вода, Придут ли к нему пастухи и стада Струями его освежиться! ……………………………………………… И кто меня слушал, привет мой тому! Земле-государыне слава! Ручью, что ко слову журчал моему! Вам, звездам, мерцавшим сквозь синюю тьму! Тебе, мать сырая дубрава!

(«Слепой». 1873)

Эта баллада была переведена на немецкий язык Каролиной Павловой. Прочитав перевод, Ференц Лист загорелся желанием положить балладу своего русского друга на музыку. Алексей Толстой был в восторге. По его словам, нужно лишиться ума, чтобы не осчастливиться таким предложением и не ухватиться за него обеими руками. Он писал Каролине Сайн-Витгенштейн из Флоренции 5 февраля 1875 года: «Я не нахожу слов, чтобы благодарить Листа за его желание употребить свой гений для изложения песни моего сердца, и честь, которую он хочет мне сделать, наполняет меня гордостью и радостью; я тоже не могу выразить ему, насколько я тронут и благодарен за его дружбу. Я его часто вижу во сне, и чувство, которое я тогда испытываю, — чувство безграничного преклонения, которое меня возвышает в моих собственных глазах. Скажите ему, что я его люблю — вот всё, что я могу выразить словами». Своё намерение Лист выполнил, но этой музыки поэту уже услышать не довелось.

Наряду с балладами А. К. Толстой вынашивал замысел новой драмы. Он искал сюжет из дотатарского периода истории Руси. Сначала его привлекла фигура владимирского князя Андрея Боголюбского и его гибель. Но после чтения Карамзина поэт пришёл к выводу, что заговорщики кучковичи, убившие Андрея Боголюбского, просто «пьяницы и трусы» и, следовательно, это не тема для высокой трагедии. Затем Толстой обратился к легендам. Его заинтересовала былина о Садко, но он решил, что из этого предания можно сделать разве что балет.

Наконец в июле 1870 года Алексей Константинович сообщает жене из Дрездена: «Я приобрёл провизию здоровья на целый год, найдя сюжет для драмы — человеческой. Человек, чтобы спасти город, берёт на себя кажущуюся подлость. Но нужно вдвинуть это в рамку, и Новгород — была бы самая лучшая. Ты должна мне собрать всё, что было написано о Новгороде, обычаях той эпохи, и вообще всё, что известно о вече и об отношениях его с князем…» Поэт постоянно подчёркивал, что задуманная им драма — чисто психологическая, а не историческая, Новгород лишь обрамление.

Сюжет новой пьесы, озаглавленной «Посадник», придуман самим А. К. Толстым. В центре монументальная фигура фактического правителя Новгорода посадника Глеба Мироныча. Город окружён войсками суздальцев, и стоит вопрос о его падении. Среди горожан большой вес имеет партия сторонников сдачи, поскольку многие богатые купцы связаны с суздальским князем торговыми интересами. Глеб Мироныч возглавляет партию патриотов, стремящихся всеми силами отстоять свободу Новгорода. В первом действии его авторитет на вече непоколебим и он легко добивается того, что оборона поручена молодому воеводе, готовому биться до последней капли крови. Но вече переменчиво, импульсивно и легко забывает сегодня то, во что верило вчера. На посадника обрушивается клевета; «улица» обвиняет его в измене, и он должен с семьёй удалиться в изгнание.

Уже в ноябре 1870 года были написаны в прозе три действия новой драмы. Затем работа остановилась, и Алексей Константинович только время от времени возвращался к рукописи. Мешали невыносимые головные боли и то, что поэт называл «отсутствием нравственного спокойствия». 25 февраля 1871 года он сообщает из Красного Рога Якову Полонскому: «Я начал писать новгородскую драму. Написал в Дрездене три акта сплеча, прозой, приехал сюда и завяз в делах. Потом болезнь, потом болезнь жены, так и не продолжал. Но на днях заглянул в рукопись и с горя стал перекладывать прозу в стихи, и о чудо! Тотчас всё очистилось, всё бесполезное отпало само собой, и мне стало ясно, что для меня писать стихами легче, чем прозой! Туг всякая болтовня так ярко выступает, что её херишь да херишь!»