Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - Игорь Коломийцев Страница 54

Страна тысячелетнего Дракона всегда была неизменной приманкой для голодных степных волков. Тюрки же, как ни странно, стотысячной ордой под предводительством Истеми вдруг направляют свои стопы не на близкий Юг, а на отдаленный, неизведанный Запад, в полунищие среднеазиатские степи, лишь слегка разбавленные оазисами Турфана, Карши, Согда и долинами рек Амударья и Сырдарья.

Что могло бросить тюрок в эту головокружительную авантюрную экспедицию, заставить их покинуть Родину, оставить далеко за линией степного горизонта знакомые горы и привычные зеленые долины? Какое чувство у вчерашних полуголодных рабов может быть настолько сильно, что заглушает голод и алчность? Только одно — месть. Конечно же, тюрки могли отправиться в этот поход по следам своих бывших повелителей жуань-жуаней, ибо трудно предположить, что вся эта огромная орда была уничтожена за несколько сражений.

Впрочем, согласно другим научным изысканиям, тюрки отправились на Запад с целью овладения Великим шелковым путем — этим знаменитым караванным маршрутом из Поднебесной в Европу. В первую очередь в Византию из Китая отправлялись как шелковые ткани, так и сырец — материал для ткацких фабрик восточных провинций греческого государства. Шелк в это время в Европе и Азии ценился на вес золота, «ткани из Страны серов» византийцы упоминают как символ роскоши и богатства. И дело не только в их красоте и удобстве^{122}.

В VI веке нашей эры ношение шелковых одежд было единственным методом избавиться от нательных паразитов — вшей и блох, мучавших наших предков одинаково свирепо в бедных юртах Средней Азии и в богатых дворцах Константинополя. Известно, что эти насекомые не могут откладывать свои яйца, а, следовательно, и размножаться в прочных шелковых тканях. (Еще в годы первой мировой войны русские офицеры будут писать домой письма с просьбой прислать шелковое нижнее белье — единственную надежную защиту от паразитов.) Отсюда уставшие чесаться красавицы Скандинавских стран, равно как и дочери кочевых народов Востока требовали от своих мужей и поклонников в подарок отрезы чудесной материи из долины Великой Желтой реки.

Византийские императоры в обмен на шелк могли вербовать в свои армии лучшую пехоту того времени — скандинавских и готских наемников, подкупали отрезами ткани германских и славянских вождей, обеспечивая мир и спокойствие на своих границах. Но прежде чем невесомой блестящей материи — струящемуся золоту раннего средневековья — появиться на рынках Константинополя, караваны, груженные бесценным товаром, должны были, выйдя из долины Хуанхэ, обойти с юга или севера Тянь-Шаньское нагорье и, преодолев пустыни и оазисы Средней Азии, а также контролируемые эфталитами афганские горы, пересечь Иран и только затем уже ступить на византийскую землю.

Тот, кто взял бы под свой контроль весь Великий шелковый путь, стал бы безумно богат. Могли ли подобные мысли прийти в голову тюркских владык? Конечно же, могли. Но вряд ли это случилось в приснопамятном 553 году. Живя в Алтайских горах, сыновья волчицы находились очень далеко от караванных путей из Китая в Константинополь и вряд ли представляли себе вообще, что это за дорога, через какие земли и племена она проходит. На идею овладения Шелковым путем их, скорее всего, натолкнули десятилетиями позже дружественные купцы из Согдианы — главные караван-баши средневековья.

Но даже и тогда, покорив великое множество народов, тюркам не дано было извлечь все преимущества из владения этой «дорогой жизни». Во-первых, часть пути продолжал контролировать Иран, враждебный Византии и не заинтересованный в ее усилении, а, следовательно, жаждущий поддерживать самые высокие цены шелка на рынках Константинополя. Во-вторых, хитрые «ромеи» сумели все-таки обмануть бдительных шелководов-китайцев и похитить у них тщательно охраняемый секрет производства драгоценной ткани.

В тот самый 553 год, когда молодой Мугань-хан окончательно сокрушил сопротивление жужаней, два неприметных с виду христианских монаха принесли в полом, выдолбленном изнутри посохе личинки шелковичных червей на берега Мраморного моря. После этого византийцы завели собственное шелкоткацкое производство и теперь не так зависели от поставок из Китая, Индии или Средней Азии.

Тем не менее, уже следующей весной могучее войско Истеми-хана отправилось из многотравных и привольных в те времена монгольских степей в ту сторону, куда каждый день на закате устремляется солнечный диск.

Средняя Азия раннего средневековья была для европейцев землей неизвестной, говоря по-латыни, «терра инкогнита». Византийцы почти не владели информацией о том, что происходит за Каспийским морем. Самый дальний регион, находившийся в поле их зрения, это — Северный Кавказ, поскольку народы, проживавшие на равнинах Дона и Кубани, вполне реально могли угрожать боспорским городам Причерноморья — бывшим греческим колониям, теперь принадлежавшим Константинополю. Да и кочевники четко понимали этот рубеж «ромейских интересов»: стоило им только ступить на земли по эту сторону Каспия, как тут же они спешили с посольством к восточноримским императорам и без подарков, как правило, не возвращались.

Персидская держава была еще более близорука — ее интересовало лишь положение на собственных границах, то есть на территории нынешнего Афганистана и по максимуму — то, что происходило в оазисах Амударьи и Сырдарьи. Китай же более-менее интересовали все события, происходящие на Великом шелковом пути. То, что случалось севернее или южнее, как правило, выпадало из сферы наблюдения летописцев Поднебесной.

Земли между Каспием и Аралом, Южный Урал, степи Казахстана, Восточнее Приаралье, Алтай, Саяны, да и в целом Сибирь красовались огромным черным пятном на картах всех трех великих держав. Об их обитателях китайцы, персы и греки имели лишь смутное представление, подчас населяя эти территории воображаемыми, полусказочными существами, типа одноглазых аримаспов или стерегущих золото грифов. Необходимо иметь в виду также, что в летописях Поднебесной, иранских исторических трактатах и византийских хрониках одни и те же народы и их властители зачастую выступали под разными именами, что, безусловно, затрудняет работу современных исследователей, порой вносит в их труды ненужную путаницу.

Впрочем, кое-что о жизни этого региона мы с вами уже знаем. Во второй половине IV века, после разгрома гуннов в Европе, сюда, за Каспий, на земли современного Узбекистана и Казахстана, двинулись осколки некогда могущественных держав Германариха и Аттилы, включая некие восточногерманские племена — будущих эфталитов. Этим белым горцам удалось распространить свою власть практически на всю Среднюю Азию и даже присоединить к своему обширному государству северо-западные индийские провинции. На своих северных границах они, как уже сообщалось, сумели на какое-то время усмирить телеские племена, бежавшие к берегам Иртыша от гнева жужаньского кагана.

Иначе говоря, как видим, в Центральной Азии середины первого тысячелетия нашей эры имелись только две по-настоящему великие державы — Царство эфталитов и Жужаньский каганат. Никаких других могучих племен или государств даже под микроскопом здесь обнаружить не удается. Вспомните, как попали в безнадежные тиски между двумя этими империями бедные телесцы — если бы была в регионе какая-то «третья сила», предки уйгуров наверняка бы прибегли к ее помощи.