Ликвидаторы КГБ - Александр Колпакиди Страница 53

Например, с 1936 года разработкой Седова и его окружения занималась подгруппа резидентуры Я. Серебрянского во главе с нелегалом Б. Афанасьевым. Одному из агентов Афанасьева, некоему иностранному гражданину под псевдонимом «Томас», удалось войти в доверие к Седову и получать требуемую в Москве информацию. В 1936–1937 годах чекистами была установлена аппаратура прослушивания телефонов на квартирах Седова и его ближайшей сотрудницы Лилии Эстриной (так называемая операция «Петька»). А летом 1937 года, когда Седов отдыхал в Антибе, за его перемещениями следила уже упоминавшаяся Рената Штайнер. Но самым важным агентом в окружении Седова был Марк Зборовский (оперативные псевдонимы «Тюльпан», «Кант» и «Мак»), о котором надо рассказать немного подробнее.

Марк (Мордка) Зборовский родился в феврале 1908 года в городе Умани Киевской губернии. В 1921 году он вместе с родителями уехал в Польшу, однако в СССР у него остались родственники — сестра Берта и братья Ефим и Лев. В Польше он вступил в местную компартию, но вскоре был арестован за организацию забастовок и некоторое время провел в тюрьме, после чего, спасаясь от преследований полиции, выехал вместе с женой Региной (Ривкой) Абрамовной Леви в Берлин, а затем в Париж. Здесь его, жившего в глубокой бедности, и завербовал летом 1933 года сотрудник Секретно-политического отдела ОГПУ А.С. Адлер. После соответствующей проверки ему был присвоен агентурный номер «Б-187» и поставлена задача внедриться в ближайшее окружение Зроцкого. Эту задачу Зборовский выполнил блестяще, и через некоторое время в Москву ушло следующее сообщение:

«Как мы Вам сообщили, источник «Мак» стал работать в «Международном секретариате» троцкистов, где служит также жена сына Троцкого (Жанна Мартен. — Прим. авт.). В процессе работы источник подружился с женой сына Троцкого, результатом чего явился перевод источника в русскую секцию в качестве как бы личного секретаря сына.

В настоящее время источник встречается с сыном чуть ли не каждый день. Этим самым считаем выполненной вашу установку на продвижение источника в окружение Троцкого» ^[184].

В результате Сталин и другие советские руководители получили возможность читать как переписку Троцкого и Седова со своими сторонниками, таки написанные Троцким статьи еще до их публикации.

Свидетельством тому может служить следующий документ:

«Совершенно секретно, тт. Сталину, Молотову.

Направляю Вам агентурно изъятые нами из текущей переписки Седова копии двух статей Троцкого от 13 и 15 января 1938 года под заглавием «Продолжает ли советское правительство следовать принципам, усвоенным 20 лет назад?» и «Шумиха вокруг Кронштадта».

Указанные статьи намечены к опубликованию в мартовском номере «Бюллетеня оппозиции».

Народный комиссар внутренних дел СССР

Генеральный комиссар государственной безопасности

28 февраля 1938 г. Ежов» ^[185].

В августе 1937 года НКВД с помощью Зборовского получил список адресов многих приверженцев Троцкого. Случилось это после того, как Седов на время уехал из Парижа и поручил Зборовскому вести все дела: переписку, текущую корреспонденцию, связь с различными лицами, посылку почты и документов Троцкому и т. д. А для того чтобы Зборовский мог делать все самостоятельно, он передал ему свой так называемый «маленький блокнот», в котором были записаны все адреса, используемые им для переписки. В донесении куратора Зборовского в Москву поэтому говорится:

«Как известно, об этом блокноте и его обладании мы мечтали в течение года, но нам никак не удавалось его заполучить ввиду того, что «Сынок» (кличка Седова в НКВД. — Прим. авт.) никому его на руки не давал и всегда хранил при себе. Мы Вам посылаем этой почтой фото этих адресов. В ближайшее время мы их подробно разработаем и пришлем. Имеется целый ряд интересных адресов…» ^[186]

Кроме того, именно при помощи Зборовского было организовано в ночь с 6 на 7 ноября 1936 года ограбление архива Троцкого в Париже. (Правда, это был уже не первый случай, когда агенты НКВД выкрадывали бумаги Троцкого. Другой такой случай имел место в начале 1936 года в Норвегии. Там группа членов норвежского Национального объединения пробрались в дом депутата К. Кнудсена, где в то время проживал Троцкий, и похитила его бумаги.) Дело в том, что Троцкий, перед тем как перебраться в Норвегию, передал часть своего архива парижскому отделению амстердамского Института исторических исследований, расположенному в доме № 7 по улице Мишле.

Зборовский сообщил об этом своим операторам из НКВД, после чего в Москве было принято решение выкрасть эту часть архива.

Выполнение данной задачи было поручено Серебрянскому, который приказал создать для похищения архива специальную группу «Генри». Потом его агентами была арендована квартира непосредственно над помещениями института, из которой за его сотрудниками велось постоянное наблюдение. Затем согласно инструкциям Серебрянского Зборовскому, работавшему в то время инженером на телефонной станции, было приказано вывести из строя телефонную линию института с тем, чтобы получить возможность узнать точное местонахождение документов Троцкого и обследовать дверные замки. Но когда из института поступило сообщение о неисправности телефонной линии, для исправления неполадок направили не Зборовского, а другого монтера. Зборовскому пришлось снова вывести из строя телефон института, и на этот раз для проведения ремонта послали именно его. Когда же он выходил из здания, устранив неисправность и внимательно изучив все помещения и дверные замки, директор института, известный меньшевик и эмигрант Борис Николаевский, которого в Москве называли «врагом народа», дал ему «на чай» 5 франков.

В 2 часа ночи 7 ноября 1936 года члены группы «Генри» приступили к завершению операции. При этом важная роль отводилась агенту англичанину Моррисону («Гарри»), имевшему прочные связи в седьмом округе управления полиции Парижа. Поскольку к этому времени не удалось подобрать ключи к дверным замкам, было решено взломать их при помощи электродрели, подключенной к генератору, помещенному в деревянный ящик, набитый опилками и ватой. Операция прошла успешно — взломщики незаметно проникли в институт и также покинули его с бумагами Троцкого. Однако как Седов, так и французская полиция сразу стали подозревать в случившемся советские спецслужбы, поскольку кража была совершена очень профессионально, а также не были тронуты деньги и ценности, принадлежащие институту.

Здесь необходимо добавить, что охота за архивами Троцкого шла постоянно. Так, упомянутый выше Афанасьев с конца 1936 по начало 1938 года провел во Франции ряд операций, в результате которых были похищены старый и новый архивы Седова, архив Международного секретариата, занимавшегося созданием IV Интернационала, а позднее и новый архив этого секретариата.