Записки капитана флота - Василий Головнин Страница 53

В самом начале почти нашего знакомства с сим геодезистом мы узнали, что он не только известен между японцами как человек ученый, но и славится яко отличный воин. При нападении на них Хвостова он был на острове Итурупе, где с прочими своими товарищами также дал тягу в горы, но, к счастью его, русская пуля попала ему в мягкое место задней части, однако он не упал и ушел благополучно, за что награжден чином и теперь получает пенсию. Иногда он перед нами храбрился и говорил, что после набегов Хвостова японцы хотели послать в Охотск три судна, с тем чтобы место сие разорить до основания. Мы смеялись и шутили над ним, говоря: «Крайне сожалеем, что японцы не могут найти дороги туда, иначе не худо было бы, если б они послали не три судна, а тридцать или триста, верно, ни одно б из них не возвратилось домой». Тогда он обижался и уверял нас, что японцы не хуже других умеют драться. Надобно знать, что это был еще первый японец, который перед нами хвастался своим искусством в военных делах и грозил нам; за то не только мы, но и товарищи его над ним смеялись.

Мамия-Ринзо, умея найти широту места по солнечной высоте, слыхал также, что и долготу можно сыскать по расстоянию Луны или звезды от Солнца, и хотел, чтобы мы выучили его, как это делать. Но каким способом возможно было приступить к сему делу? Мы не имели при себе ни нужных для сего таблиц, ни календаря астрономического, а притом и переводчики наши столько смыслили по-русски, что мы с нуждою могли объяснить им самые нужные вещи. Отказ наш произвел в сем японце великое против нас неудовольствие, он даже грозил нам, что из столицы скоро будут сюда переводчики голландского языка и японские ученые, чтобы отбирать от нас объяснения на некоторые предметы, до наук касающиеся, и что тогда уже не посмеем мы отговариваться и хотим или нет, но должны будем отвечать. Новость сия не слишком нам была приятна, она показывала, что японцы сбираются силой принуждать нас учить их. Господин Мур уже взялся за сие добровольно, только математическим наукам учить не хотел, отговариваясь незнанием, а советовал им употребить к сему господина Хлебникова, которому сия часть была очень хорошо известна.

Хотя сей ученый сделался нам большим врагом, однако не всегда мы с ним спорили и ссорились, а иногда дружески разговаривали о разных материях, в числе коих политические предметы более прочих заслуживают внимания. Он утверждал, что японцы имеют основательную причину подозревать русских в дурных против них намерениях, и что голландцы, сообщившие им о разных замыслах европейских дворов, не ошибаются. Но Теске не так думал: он полагал, что голландцы с намерением внушили японскому правительству подозрение к русским и англичанам, уверив оное, что сии две державы, воюя соединенными силами против Франции и союзных ей земель, имеют также в виду распространяться к востоку: Россия по сухому пути, а Англия морем, обещаясь помогать друг другу и со временем Китай и Японию разделить между собой. Голландцы приводят в доказательство своему мнению со стороны России приобретение Сибири, Алеутских и Курильских островов, а в отношении к Англии распространение ее владений в Индии, показывая чрез то японцам, сколь близко к ним в короткое время эти два народа подвинулись.

Известно, что английский капитан Бротон два лета плавал к японским берегам, в оба раза к ним приставал и имел с жителями сношение. Это случилось в самое то время, когда Англия и Россия союзно действовали против Франции и Голландии, и потому голландцы, по словам Теске, старались уверить японцев, что англичане с намерением высматривают их гавани, чтобы после на них напасть. Мы опровергали такое мнение, старясь уверить японцев в истинной причине плавания Бротона около их берегов, которая также известна была очень хорошо и самим голландцам. Но непомерное их корыстолюбие и зависть произвели страх, чтобы японцы не дали позволения русским и англичанам с ними торговать; в таком случае голландцы должны были бы лишиться знатного прибытка, ибо не могли бы уже обманывать их и продавать европейские безделицы за высокую и, можно сказать, бессовестную цену. Теске с нами был совершенно в этом согласен и верил, что одно сребролюбие и коварство заставляют голландцев так говорить, но Мамия-Ринзо не хотел согласиться.

При сем случае Теске рассказал нам об одном происшествии, которое жестоко раздражало японское правительство против англичан, и говорил, что если бы теперь пришло английское судно к их берегам, то они тотчас сыграли бы с ним такую же шутку, как и с нами. Происшествие сие было следующее: через год или через два после Резанова показалось перед входом в Нагасакскую гавань большое судно под русским флагом, несколько человек голландцев и японцев по повелению губернатора тотчас поехали на оное, где первых всех, кроме одного, задержали, а последних вместе с голландцем отправили назад сказать, что судно принадлежит англичанам, и как они в войне с голландцами, то всех людей сего народа увезут с собой в плен, если японцы не пришлют к ним известного числа свиней и быков. В ожидании ответа англичане разъезжали на шлюпках по всей гавани и промеривали оную. Между тем оставшиеся на берегу голландцы склонили губернатора на сей выкуп, свиней и быков отослали на судно и выменяли за них захваченных голландцев. Губернатор за сие лишился жизни, и дано повеление повсюду поступать с англичанами неприятельски. По случаю же замечания нашего, что голландцы обманывают японцев привозом к ним дурных вещей и продажею оных за дорогую цену, Теске нам сказал, что правительству их все это известно, но оно не хочет переменить прежних своих постановлений и допускает голландцев возить к ним то самое, что возили в начале их торговли с Японией; впрочем, худое ли или хорошее – до этого им нужды нет.

При сем рассказал он нам следующий анекдот. По причине войны с Англией голландцы, не находя средств доставлять в Японию европейские товары, наняли корабли Соединенных Американских областей ^[50], чтобы они привезли нужные им вещи в Нагасаки и пришли под голландскими флагами. Товары были уже выгружены на берег, как японцы увидели обман, приметив, что между сими кораблями и их экипажами большая разность с теми, которые прежде их посещали, а более всего взяли они подозрение, видя отменную доброту товаров (которые были английские). Но, невзирая на это, правительство приказало все привезенное погрузить опять в те же корабли и выгнать их из порта.

С половины марта губернатор позволил нам ходить прогуливаться по городу и за городом; водили нас в неделю раза два часа на четыре в сопровождении пяти или шести человек солдат императорской службы, содержавших при нас внутреннюю стражу, и трех или четырех княжеских солдат под распоряжением одного из переводчиков. Кроме сего, так сказать, конвоя, ходили с нами по нескольку человек работников, которые несли чайный прибор, сагу, маты для сидения, а нередко и кушанье, ибо иногда мы обедали в поле. Сверх сего, от города назначался полицейский служитель, которого должность состояла в том, чтобы он шел впереди и показывал дорогу. Японцы водили нас иногда версты за четыре от города на горы и вдоль морского берега.