Мстислав Великий. Последний князь Единой Руси - Василий Седугин Страница 53

После победы над новгородской ратью встречать войска вышло все население Полоцка. Михаила и Росаву сняли с коня и на руках внесли во дворец. Три дня пировали и во дворце, и на улицах города.

Когда отшумели празднества, Росава завела разговор с мужем о Давыде и Глебе.

– Надо, князь, вызывать их в Полоцк и судить судом Боярской думы. Они, точно вороги, столько бед накликали на землю полоцкую, что содеянного прощать нельзя!

Михаил поморщился, ответил примирительно:

– Но ведь все обошлось как нельзя лучше. Мы отогнали от наших границ новгородцев, Давыд и Глеб помогли нам в этом. За что их наказывать?

– А разоренные селения на Новгородчине? Это ведь не какие-то иноплеменники, а русы! А сколько погибло в битве – и полочан, и новгородцев. Это тоже русы! Нет, если ты, князь, болеешь за свою землю и свой народ, то не должен спускать своим дядям. Они должны быть наказаны!

– Ах, Росава, как мне не хочется ворошить старое! Все так радовались победе, все так веселились. А теперь предлагаешь взять под стражу дядей и посадить в подвал. Как в народе воспримут такую жестокость?

– Ничего жестокого не будет, если мы накажем людей, повинных в гибели и разорении многих твоих подданных. Нет, князь, если ты не приструнишь их, то народ не поймет и будет возмущаться и проклинать нас с тобой!

– Ну хорошо, хорошо. Вели написать приказ явиться им в Полоцк, а я подпишу.

Гонец с грамотой поскакал в Усвят и Минск. Вернулся скоро, привезя устный ответ братьев: явиться в Полоцк не могут, потому что заняты делами по укреплению крепостей.

– Совсем распоясались! – воскликнула Росава, выслушав гонца. – Но пусть не думают, что неповиновение сойдет им с рук. Я это так просто не оставлю!

– Что ты намерена делать? – встревоженно спросил Михаил.

– Возьму дружинников и сама приведу их на суд и расправу!

– Не делай этого! Они не пощадят тебя, они не оставят тебя в живых! Я не хочу тебя потерять!

– Я – княгиня! Как посмеют они меня тронуть? К тому же ты все время говорил, что они добрые и отзывчивые люди.

– Да, но мама иногда предупреждала, что от них можно ожидать всякой пакости.

– Тем более надо привезти в Полоцк и призвать к ответу!

– Ах, поступай как тебе хочется! – отмахнулся он наконец.

Росава стала думать, к кому из братьев ехать в первую очередь. Давыд шумный, буйный, вспыльчивый, так просто он не сдастся. Надо его первым лишить связи с братом и подданными, а потом уже взяться за Глеба. Глеб, конечно, хитрый и изворотливый человек, но любит действовать наверняка и, когда увидит, что окружен ее дружинниками, покорно сдастся. Значит, надо сначала ехать в Усвят.

Так она и сделала. С десятком дружинников явилась в Усвят и направилась в терем князя. Выскочивших навстречу слуг спросила:

– Князь Давыд у себя?

– Да. Пирует вместе с братом.

Это было неожиданно, положение резко осложнялось. То, что братья окажутся вместе, она даже не предполагала, думала, что они как сидели, так и сидят по своим городам. Что делать? Как поступить? Выманить одного из них и взять под стражу или брать обоих сразу? Размышлять некогда, надо идти в горницу и решать все на месте.

Подозвала к себе десятского, приказала:

– Войдем вместе. Как кивну головой, брать обоих!

– Управимся, княгиня!

Она резко открыла дверь и увидела братьев, сидящих за столом, на котором стояли кувшины, бокалы и разная снедь. Братья уставились на нее пьяными глазами. Приход ее был для них совершенно неожиданным, они растерянно молчали.

Росава решительно подошла к столу, положила перед ними грамоту, проговорила властным голосом:

– Вот приказ князя, предписывающий вам явиться в Полоцк немедленно!

Дружинники прошли за спины братьев, завели им руки назад.

– С какой стати? – наконец выкрикнул Давыд. – Что мы такого сделали? Мы отмечаем нашу победу над новгородцами, а вы тут врываетесь и мешаете нашему торжеству!

– Вам обоим ответят на это в Боярской думе. Выводите их! – приказала Росава.

И тут произошло неожиданное. Давыд, обладавший большой силой, чуть пригнулся, а потом рванулся вперед. Дружинники от неожиданности выпустили его, он кинулся к окну, ногами выбил раму и вместе с ней вылетел со второго этажа.

Росава обернула белое лицо к дружинникам, произнесла коротко:

– Догоните!

Стуча каблуками сапог по деревянной лестнице, воины сбежали вниз и выскочили на улицу. Росава бросила двум воинам, которые держали Глеба:

– А этого связать.

Стали ждать. Сначала было тихо. Но потом на улице раздался громкий говор, он переместился в терем, и вскоре в горницу ворвалась большая группа вооруженных людей во главе с Давыдом. На Давыде дыбом стояли черные волосы, красная рубаха распахнута, показывая заросшую растительностью грудь, пьяные глаза полыхали. Он громко закричал, указывая пальцем на Росаву: