Евреи в русской армии. 1827 - 1914 - Йоханан Петровский-Штерн Страница 52

В отчете командующего Киевским округом между прочим было указано, что кроме учтенных евреев было принято по замене 43 еврея-новобранца. Общие данные по трем губерниям выглядели следующим образом: на учете состояло 20 844 еврея; из них в 1882 г. 3138 было отобрано по жребию. На службу прибыло 3194 человека, а с учетом принятых по замене — 3237. Из этих данных с необходимостью следует, что без учета поступивших по замене в 1882 г. евреи дали 101,78 % необходимых новобранцев, а с учетом замен — 103,16 %.

Рассмотрим аналогичные данные за 1888 г., собранные командующими других округов. Это данные по пяти губерниям — Херсонской, Бессарабской, Минской, Могилевской и Витебской. Из таблицы видно, что ошибка в подсчетах была заложена в самом способе сбора данных. А именно во всех сводных призывных ведомостях решающим процентом было соотношение явившихся к состоявшим на учете, а не к отобранным по жребию.

Таблица 4.5

Сравнительные данные по призыву новобранцев из евреев пяти губерний черты оседлости в 1888 г.

Источник: РГВИА. Ф. 400. Оп. 5. Д. 957. Л. 11–12.

Разумеется, более сбалансированная картина уклонений (точнее было бы сказать, недоборов) евреев также нуждается в объяснении. Евреи — прежде всего городское население России. Городской контекст и есть тот единственный социальный контекст, в рамках которого следует осмыслять еврейскую национальную группу. Если сравнить 7 % недоборов с недоборами и уклонениями всего городского населения империи, мы получим любопытную картину.

Таблица 4.6

Отношение призванных евреев к призванным горожанам

Источник: Война и евреи… С. 244.

* Данные отсутствуют

Как следует из таблицы 4.6, город поставлял армии в среднем 10 % всех новобранцев. Среди них львиную долю составляют евреи — в среднем 42 %. Иными словами, в процентном отношении евреи давали армии в четыре раза больше рекрутов, чем городское население. Соответственно эта цифра косвенно свидетельствует о том, что евреи в четыре раза меньше уклонялись от службы, чем в целом городское население.

Сравнение бумажных цифр с реальными, дающее совершенно искаженную картину отбывания евреями воинской повинности, прочно вошло в бюрократическую практику. Военное министерство ежегодно рассылало стандартный циркуляр с запросом о процентном отношении действительно принятых евреев к числу новобранцев, назначенных по расписанию Главным штабом с уезда. Сравнивались не бумажные цифры — с бумажными, например, общее число новобранцев, назначенных по расписанию, и общее число принятых новобранцев; и не реальные цифры — с реальными, к примеру, количество принятых евреев к общему количеству принятых новобранцев; также не сравнивалось количество принятых евреев и количество затребованных Главным штабом. Сравнение осуществлялось по принципу игнорирования недобора по всем группам, кроме еврейской. Полученное процентное соотношение представляло собой весьма выразительную цифру. Смысл ее заключался в том, что в случае реального недобора по любой из социальных или этнических групп вся ответственность за него взваливалась на евреев. Полученное процентное соотношение включало в себя как еврейский недобор, так и все остальные недоборы с прочих призывных групп. В целом из собранных сведений с необходимостью вытекало, что евреи беззастенчиво уклоняются от службы, изыскивают любые средства, чтобы избежать армии, становятся обузой военных госпиталей, словом — никудышные патриоты, не заслуживающие никаких гражданских или военных льгот. Неудивительно поэтому, что накануне Первой мировой войны статистика еврейских уклонений превратилась в политический памфлет.