Андрей Боголюбский. Русь истекает кровью - Василий Седугин Страница 51

Давно бельмом на глазу было у суздальцев это государство на Волге и Каме. Сколько раз набегало и грабило, сколько людей русских в полон уводило. Никакими походами не могли усмирить булгар суздальские князья. Значит, мало разбить их в битвах и сражениях. Надо пройти земли этой мусульманской страны насквозь и завершить военные действия не где-то в бескрайних лесах, а в самой столице – в Булгаре. И снова призвал Андрей войско боярское на войну.

Узнав об этом, Федор как бы нечаянно встретился с Борисом Жидиславичем. Слышал он, как этот влиятельный боярин и воевода выражал недовольство на пиру у князя перед новгородским походом. Стало быть, думал он, таится в душе у старого военачальника недовольство поступками князя, поэтому следует поговорить с ним и постараться выведать, чем дышит он и о чем думает.

Шли они по безлюдной улице не спеша. Борис Жидиславич мелко шагал по-старчески негнущимися ногами, Федор подлаживался под него, спрашивал осторожно:

– А что, боярин, неужто придется снова идти в поход?

Борис ответил, задумчиво глядя куда-то вдаль:

– Как же! Князь зовет на сей раз в Булгарию.

– И чего мы там не видели?

– Как чего? – удивился боярин. – Булгар конечно.

– Так их много на рынке торгует.

– На рынке – это одно, а там – другое.

– И что народ по этому поводу говорит? – осторожно спросил Федор.

Жидиславич усмехнулся, в свою очередь тоже задал вопрос:

– А ты ничего не слышал?

– Так ведь новые разорения для хозяйства. Снова поставляй воинов, коней, телеги, продовольствие. Люди и так разорены. Из новгородского похода, почитай, пятая часть моих людей вернулась, а повозки все потеряли. Теперь сызнова и коней подавай, и воинов снаряжай, и все другое…

– Что делать, придется приказ князя выполнять.

– И до каких это пор?

Борис Жидиславич хорошо знал о ненависти Федора к Андрею Боголюбскому, в боярской среде такое не скроешь, понимал, куда тот разговор клонит, поэтому чуть замедлил движение, прикидывая в уме, как ответить, наконец проговорил:

– Любой веревочке, сколько ни виться, а конец бывает. Только горячим людям другой конец веревочки порой на шею набрасывают да еще затягивают…

– Само собой, остеречься надо.

– Вот остерегайся.

Они разошлись.

Федор несколько дней перебирал слово за словом разговор с воеводой, прикидывал и так и эдак и в конце концов пришел к выводу, что надо подойти к нему еще раз. Но только потом.

Поход начался зимой 1172 года. Бояре вроде не противились приказам Андрея, но выполняли их лениво, спустя рукава, как отмечает летопись, «идучи не идяху». Князь издергался, подгоняя воинские отряды, нерадивых распекал, исполнительных поощрял. Понравился ему воин из тысячи Якима, по виду кавказец, дерзкий, смелый и решительный.

– Как тебя звать? – как-то спросил он его.

– Анбал, князь. Горец я.

– Как же попал в мое войско?

– Сражаться хочу! Я с детства к труду не приучен, война – вот мое дело! Многим князьям служил. Тебе хочу послужить!

– Ну-ка покажи свое умение.

– Один миг, князь!

Анбал вскочил на своего коня и понесся вокруг Андрея, на ходу выделывая разные кренделя: то окажется под седлом, то вскочит на него и, раскрыв в стороны руки, стоит на нем, не шелохнувшись, то саблей начинает так быстро крутить перед собой, что видно только ее мелькание.

– Ну молодец! – похвалил его Андрей, когда тот остановился перед ним. – Хотел бы быть охранником моим?

– Бери, князь. Жизнь отдам за тебя, душой и сердцем буду предан!

И в его черных глазах видел Андрей такой порыв, что после похода решил зачислить в свою личную дружину.

Русское войско медленно двигалось к Булгару. На пути оказался высокий, очень выгодный в военном отношении холм. Захватив его, можно было держать под наблюдением окружающую местность, упреждать противника, наносить ему неожиданные удары. Андрей это понял с первого взгляда и не стал мешкать. Он направил гонца к Борису Жидиславичу с приказом быстро идти на соединение с ним, а сам двинул дружину на приступ холма. Там стояли небольшие отряды булгар. В короткой схватке они были выбиты. Князь тотчас начал сооружать завал из деревьев, чтобы оградиться на случай возвращения противника.

И тот не замедлил явиться. Большое число булгар окружило со всех сторон и пошло на приступ. Андрей сражался в боевых порядках, но часто поглядывал на запад: скоро ли придет на помощь воевода? Однако миновал целый день, а Жидиславич так и не прибыл. Ночью князь послал еще одного гонца с требованием немедленно явиться всему войску на помощь.

Но и следующий день пришлось сражаться одной дружине. Андрей был в растерянности: что случилось? Почему нет основных сил? Где Жидиславич? Воины выдыхались, вот-вот булгары прорвут укрепления и вырежут всю дружину. Надо было срочно что-то предпринимать. Тут Андрей увидел Прокопия, когда-то бившегося рядом с ним в окружении булгар, подозвал к себе:

– Как ты себя чувствуешь? Не ранен?

– Бог миловал, князь!

– Думаю прорываться к своим. Извести дружинников, чтобы собирались ко мне.

– Позволь и мне, князь, выполнить твое поручение! – тотчас подскочил Анбал. Одежда и снаряжение его были в крови, он весь дрожал от возбуждения.

– Только побыстрее!

Скоро дружинники сбились вокруг князя. Булгары после ожесточенного сражения в это время отступили и готовились к новому нападению.

– Строимся глубокими рядами и наносим удар в этом направлении! – показал рукой Андрей. – В середину поместим раненых, боеспособные прикроют их со всех сторон. Действовать смело, решительно, не мешкая и не задерживаясь, и мы вырвемся из окружения!

На этом узком участке булгары не ожидали удара, их линия обороны была прорвана, и русы скрылись в лесах. Пока противник перебрасывал свои силы с одного места на другое, они ушли далеко и вскоре оказались в расположении главных сил.

Андрей немедленно вызвал к себе Жидиславича:

– Почему по моему требованию не явился на помощь?

– Я ничего не знал князь, где ты находишься и что делаешь.

– Я посылал к тебе двух гонцов!

– Не было, князь. Наверно, булгары перехватили.

В мрачном настроении Андрей ушел в свой шатер. Огромные потери в дружине не позволяли продолжать поход. Это он понял еще раньше, когда вырывался из кольца, только не хватало сил объявить об этом.

Приказ об отступлении был дан на следующий день.

По возвращении на родную землю Андрей сразу отправился в Боголюбово, к Верхуславе. Верхуслава родила ему двух дочерей, после родов располнела и еще больше похорошела. Ее приветливость и ласки сняли напряжение военных дней, отогнали тягостные мысли.