Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб Страница 50

Аменхотеп умер в 1538 г. до н. э., и те, кто в младенческом возрасте посетили церемонию коронации Яхмоса-освободителя на руках у родителей, теперь став сорокалетними мужчинами и женщинами, собрались на той же храмовой площади, чтобы услышать объявление о восшествии на престол его внуков – царицы Яхмос и ее супруга Тутмоса.

Тутмосу в это время было около двадцати. Ему еще не доводилось участвовать в сражениях, и суданцы, давно ожидавшие случая отомстить за поражение, нанесенное Аменхотепом, быстро вторглись на территорию Египта. Но юный фараон не был застигнут врасплох. От отца он унаследовал эффективную и хорошо оснащенную армию, которая и нанесла ответный удар. Выступив из Фив на юг, Тутмос пересек границу, проник в глубь суданской территории и захватил и разграбил Керму, столицу провинции Куш Нубийского царства. От Фив до Кермы пятьсот миль. Но, не удовлетворившись этим, Тутмос прошел еще двести миль до того места, где Нил резко изгибается, поворачивая на север. Там он заложил пограничные камни своей империи, у четвертого порога Нила, очень гордый тем, что совершил марш по вражеской территории, подобно Мурсили, разрушившему Вавилон шестьюдесятью годами раньше. О последнем ему, безусловно, рассказали писцы. Оставив гарнизон в Напате, он вернулся к третьему порогу, подошел к Керме и остался там на некоторое время, пока его войска возводили крепость для гарнизона и губернатора, которому предстояло править этой провинцией. В это же время он приказал вырезать на стене утеса пять рельефов, запечатлевших сцены из его кампании.

Вернувшись в Фивы до начала ежегодного разлива Нила, Тутмос ощутил сладость победы. И юные новобранцы, и старые ветераны армии, и даже офицеры исполнились уверенности в своем командующем. Поэтому они с готовностью последовали за ним, когда он спустя несколько лет повел их в другом направлении – на Ханаан.

Палестина была, по крайней мере теоретически, подчинена Египту. После разрушения великой крепости гиксосов на юге Палестины сорока годами ранее территория распалась на большое число мелких княжеств. Каждый правитель в них прежде всего строил для себя большой и укрепленный каменный замок, а потом начинал плести интриги, стараясь заручиться поддержкой Египта против остальных и выступая против них (или против Египта), если был уверен, что это ему сойдет с рук. Верные традициям гиксосов, эти правители уделяли большое внимание колесничным войскам, но вместе с тем разработали новые фортификационные методы, чтобы иметь возможность противостоять неожиданным ударам. Их крепости строились с воротами, через которые единовременно могла проехать только одна колесница, а в основании стен имелся откос, не позволявший колесницам подъезжать слишком близко.

Фараоны обложили данью этих вассалов, но плата поступала крайне нерегулярно, да и сами правители были настолько непредсказуемыми, что у Тутмоса имелся прекрасный повод для вмешательства. Но он смотрел дальше Палестины. Первоначально эти мелкие княжества служили, по мнению его деда, буфером против аморитов на севере. Но в последнее время стало ощущаться присутствие хурритов с верхнего Евфрата, их митаннийских правителей и колесничих в Сирии. Они даже совершали набеги на самые северные вассальные территории Египта.

Тутмос тщательно подготовился к новому походу и выступил через княжества ханаанитов прямо в Сирию.

Сопротивления он не встретил – правители прятались в своих крепостях и поспешно высылали неуплаченные суммы. Хурриты отступали. Наконец он вышел на берега Евфрата, где осознал тот факт, что завел египетскую армию на восток дальше, чем любой другой фараон в египетской истории. На Евфрате он тоже установил пограничные камни своей империи. До них от пограничных камней, установленных им в районе четвертого порога Нила, было полторы тысячи миль (такое же расстояние отделяет Сан-Франциско от Канзас-Сити и Лондон от Стамбула). На этот раз он не стал оставлять здесь гарнизон, но принял повиновение местных правителей и подтвердил их вассальную зависимость от Египта.

В Фивы он возвратился с триумфом, без единого сражения став повелителем территории, которой не правил еще ни один фараон до него (и, хотя он этого, конечно, не знал, повелителем величайшей из всех империй, которые мир видел до того времени).

В следующем году Тутмос решил, что храм Амона, расположенный к северу от города, в котором он, его отец и дед были коронованы, слишком мал для божественного отца правителя таких масштабов. Он приказал снести его и на этом же месте построить новый храм более подобающих размеров. В течение следующих десяти лет храм в Карнаке был отстроен во всем своем великолепии. Им любовались и молодые люди, и старики, которые еще смутно помнили коронацию Яхмоса в прежнем храме.

Больше Тутмос не воевал. Говорили, что он болен, хотя он выполнял все свои официальные обязанности. Шли годы, Египет процветал, поскольку дань от вассалов на юге и на севере теперь поступала регулярно, да и торговля немало этому способствовала, и Тутмос все реже покидал Фивы.

Много изменений произошло и во дворце. Старая царица Ахотеп, прабабка фараона, наконец умерла, пережив своих детей и внуков, – ей было далеко за сто. Из четырех детей Тутмоса от царицы Яхмос трое умерли, включая двух юных принцев, на которых фараон рассчитывал как на продолжателей рода. Из наследников осталась только принцесса Хатшепсут. Был еще мальчик от другой жены, которого назвали Тутмосом в честь отца. Фараон все больше и больше полагался на проницательность и сообразительность Хатшепсут, которую после смерти сыновей он растил как мальчика. Она была своенравна и темпераментна, унаследовала красоту матери и прапрабабки Нефертари. В 1518 г. до н. э. Тутмос официально назначил ее соправителем и одновременно выдал замуж за ее единокровного брата Тутмоса. В то время ей уже исполнилось двадцать четыре года, а муж был на семь лет моложе.

С этого времени Тутмос-старший практически удалился от дел, и Хатшепсут взяла на себя все официальные обязанности фараона. Конечно, внешняя пристойность строго соблюдалась, поскольку ни одна женщина не могла править Египтом сама, и имя Тутмоса регулярно появлялось на всех указах рядом с именем дочери. Но фараон-инвалид никогда не покидал своих покоев. Молодой Тутмос тоже был слаб здоровьем и довольно редко сопровождал свою своенравную жену, когда она выезжала в инспекционные поездки по империи.

Прошло три года, и в 1515 г. до н. э. старший Тутмос умер. Его преемником стал Тутмос II. Но все знали, что фактически страной правит царица Хатшепсут.

Услышав, что завоевавший их фараон умер, жители провинции Куш возжаждали независимости и подняли мятеж.

Египтяне разделяли негодование нового фараона и его супруги по поводу неблагодарности и опрометчивости суданцев. Больше всего возмущались старики из городов и деревень Верхнего Египта. Они хорошо помнили победные парады, когда войска Яхмоса возвратились после войны, освободившей Египет от иноземного ига, и гордую осанку суданцев, тогда сражавшихся бок о бок с египтянами за независимость. Тот факт, что прошло не так уж много лет, а внуки тех преданных надежных союзников восстали против египетского правления, показал разрушительный эффект современного образования и контактов с высокоразвитой цивилизацией на мораль примитивных людей. Раньше подобное было невозможно, утверждали они.