Великие любовницы - Эльвира Ватала Страница 5

А ей еще расти и расти. Ей еще зреть несколько лет надо, наливаться половой зрелостью, как зеленому яблочку краснотой. Вот и устраивали представление, в котором придворные с поклоном королю рубашечку ночную, на часок надетую, снимут, в королевские одежды облачат, полог новобрачной задвинут и приятных снов пожелают и благочинно удалятся. Все тихо и пристойно.

Видимость половых сношений между супругами соблюдена, римско-католический костел может спать спокойно — его заповеди не нарушены, Европа тоже довольна — брак королевский законный — «супружество испробовано».

Удивительно, как нравственность у таких супругов, которых каждый день для видимости заставляют взрослым подражать в постели, сохранилась. И особенно показателен в этом отношении пример родителей знаменитого французского короля Людовика IX Святого. Ведь они очень долгое время, эти юные мальчик и девочка, спали, как супруги, вместе, но двор внимательно следил, чтобы, упаси боже, случайно физическое соитие двух недоразвитых телец не произошло. А во всем виновата бабушка, знаменитая Элеонор Аквитанская, жена двух королей — французского и английского. И вот сейчас эта почти восьмидесятилетняя старушка садится на коня и скачет в далекую Кастилию к своей дочери Элеоноре, а собственно, к своим внучкам Ураке и Бланке. Ей необходимо во имя политических соображений сосватать одну из внучек с молодым наследником французского короля Филиппом Августом, а им будет будущий король Людовик VIII. Бабушка выбирает младшую Бланку как более достойную, ибо не в меру разумна, добра, интеллигентна и с мягким характером. Бабушка, которая за свою долгую жизнь стала хорошим психологом, живо определила все эти черты у своей внучки (она не ошиблась, как нам история потом подтверждает). А чтобы старшей Ураке не обидно было, что ее на второй план оттеснили, хоть и старшая она в семье, ее быстрехонько выдают замуж за наследника португальского короля. Хоть и малое королевство, но все же монархия, не правда ли?

И вот бабушка забирает внучку Бланку, сажает ее на коня, и они вместе направляются к французской границе. «Да сколько же лет моему жениху?» — интересуется Бланка. «Ну, немного старше тебя, — отвечает бабушка. — Тебе одиннадцать годков, а ему уже, почитай, на двенадцатый пошло». Бланка пугается. Бабушка ее успокаивает. Оказывается, никакой сексуальной связи у нее с супругом долгое время не будет. Она после свадьбы может спокойно в куклы играть до момента ее полового созревания. Ну, конечно, официально они будут муж и жена и находиться вместе все время. Ну там в какие резвые игры играть, наукам вместе учиться. Математике, рисованию, различным языкам.

Свекор Филипп Август даром что двух жен имел и с третьей как с женой живет, вопреки воле римского папы, вполне образованный человек, он там неучей на своем дворе не допустит. Он своего сына готовит сделать очень даже образованным человеком, а жене нельзя от мужа отставать, значит, будут они учиться вместе. Бабушка с большой надеждой смотрит на внучку. Недавно погиб ее любимый сын Ричард Львиное Сердце, на третьего сына Иоанна Безземельного особо надеяться не приходится — неуч и характер никудышный, одна надежда на Бланку. «Эта птичка далеко полетит», — так рассуждает бабушка, обладая особой прозорливостью и интуицией. И может, наконец-то вся мечта жизни бабушки осуществится: Англия соединится наконец с Францией в одно могучее королевство.

Ну где-то там на границе с Францией бабушка расцеловала внучку, и они расстались. И с этого времени их пути разошлись: бабушке умирать, внучке царствовать.

Но сколько же воды еще утечет, дорогой читатель, пока эта умнейшая из женщин станет и женщиной и королевой. Сейчас ей надо очень многое перенести: закалиться от всех превратностей судьбы, от этой гнусной фальши и лицемерия, по которым ей полагается каждый вечер с супругом спать укладываться, полог задергивать и ножками и ручками «касаться».

Свадьба их была очень даже невеселая. Не били колокола, не веселился народ, поскольку Франция была проклята римским папой (об этом в другой главе), а пили вино и совсем мало, ибо совершался обряд бракосочетания в каком-то нейтральном чужом княжестве, до которого еще проклятие папы не дотянулось, так что можно со всем правом сказать, что хоть мед, вино можно было бы пить, но «в рот ни капли не попало».

Бланка из своего смешного положения «юной супруги» трагедии не устраивает. Она, забросив куклы, серьезно принимается за науки, а супруга своего делает лучшим приятелем, и по играм и по серьезным разговорам: она готовится стать хорошей женой и неплохой королевой для французского государства.

Он среднего роста, блондин с красивыми чертами лица, почерпнутыми у рано умершей матери Изабеллы. Она, как говорится, «чистая и белая» в своей невинности. Людовику VIII было всего два года, когда умерла его двадцатилетняя мать, и он сейчас все свое чувство любви к матери перенес на жену, и они даже и не думают о своем ненормальном положении — полного отсутствия секса при создании полной видимости его. Они всецело заняты: тут и ежедневные охоты, долгие прогулки вдвоем с женой по лесам Фонтенбло, и учеба, учеба, учеба. Каким только наукам их не учили: на первом месте, конечно, литература, потом математика, астрономия, геометрия, тригонометрия, латынь — заметьте, дорогой читатель, это в двенадцатом-то веке. Мы это в назидание тем сегодняшним отпрыскам, не желающим зубрить таблицу умножения и грамматические правила: зачем? Когда калькуляторы недорогие и компьютеры почти у каждого ученика. А вот французский король Филипп Август даже свою юную невестку заставлял заучивать многочисленные стишки на латинском языке, и она потом так вошла во вкус этого поэтического сочинительства, что, когда французской королевой стала и почти единоправительницей при малолетнем сыне Людовике IX, не забывала вечерами стихи писать.

И вот в играх, забавах, учениях, приятных беседах с другом-мужем прошло несколько лет, и сейчас, когда Бланке почти четырнадцать, а Людовику VIII почти пятнадцать, начинается настоящая половая жизнь. На этот раз придворные, следя за нравственностью супругов, толпой в спальне со свечами не торчали, они деликатно закрыли за собой дверь, оставя молодых супругов в полном одиночестве. Но те еще долго лежали в темноте, краснея и смущаясь: так ведь нелегко горячую дружбу превращать в плотский акт совокупления. Но к счастью и для них и для истории, они с достоинством вышли из сложного психологического состояния, в котором любовь и дружба дали настоящее счастливое супружество.

А вот у Якова II Английского, который тоже второй раз на юной девочке женился, не все благополучно. Тут несчастливая доля короля, по инерции, что ли, и в альков забрела. Вечно этому королю с его родным братцем Карлом II, сыновьями погибшего на эшафоте отца Карла I, приходилось по чужим королевским задворкам прятаться. Но вот, когда пала республика Кромвеля, Карл и Яков вернулись из Нидерландов в Англию, Яков решил с собой мещаночку Анну Найд прихватить, которая была его любовницей. А поскольку Анна на последних месяцах тягости, то Яков II, как благородный человек, решает на ней жениться и забрать с собой в Англию. Но тут, как тень Командора в трагедии Пушкина, возникает кавалер Эдуард Берклей, командир гвардии Якова, и заявляет ни больше ни меньше как только то, что он отец ребенка Анны и не покинет ее «в тягости» и тоже готов на ней жениться. Она крестится, клянется, слезы льет и твердит, что это неправда. Яков расстроился, конечно, страшно, и не знает, что и думать, а Карл II решил вопрос мудро. Он сказал своему младшему брату: «Поверь любовнице. Раз она говорит, что это твой ребенок, значит, он твой». И Яков, не совсем уверенный в правоте своего шага, все-таки берет с собой Анну и женится на ней. И вот умирает в это время другая правительница Англии Мария Оранская и на смертном одре, во имя сохранения английской династии, умоляет кавалера Берклея публично признаться в своей ошибочной декларации. Ну, тот волю умирающей нарушать не пожелал и примерно так сообщил: «Ах, извините, простите, я впотьмах, наверное, не рассмотрел. Это я другой придворной даме животик сделал, а Анна Найд тут ни при чем». Но от всех этих треволнений матери ребенок родился мертвым. Яков II пожалел, конечно, что он так поспешно женился, но поскольку дело уже сделано, решил продолжать в королевский альков хаживать, и вот начали быстро рождаться дети: дочь Мария, потом опять Дочь, потом сын. Хватит! Решил Яков II и, все еще кипя гневом на альковные недоразумения со своей женой, на отцовство ребенка которой другой претендент нашелся, решил жене сильно изменять. А она нашла утехи в другом — в сладостях. Ну прямо испанская Мария-Тереза, жена французского короля Людовика XIV, которая вечно шоколад жевала и оттого имела черные гнилые зубы. И от этих утех в сладостях растолстела Анна Найд, и ее начали чуть ли не открыто называть «бочечкой». На ложе смерти (умирала от рака груди. Многие королевы от этой болезни умирали, среди них знаменитая Анна Австрийская) попросила мужа во имя всех святых больше не грешить, метресс пооставлять, а как порядочному королю жениться на какой-нибудь молоденькой и красивенькой принцессе (раз уж его так к молодости тянет). И Яков II, который все-таки какие-то чувства к неверной Анне Найд все же имел, дает ей торжественное в этом обещание. И в 1673 году сорокалетний Яков II решает жениться на тринадцатилетней девочке Марии Моденской. Мария, выросшая в монастыре под надзором не очень сурово настроенных монашек, ни в какую. Она замуж не хочет. Она, подобно нашей Бланке, боится с супругом половой связи. Но ее матушка, подобно бабушке Бланки Элеонор Аквитанской, ей радостно сообщает, что «спать» по-настоящему они еще, супруги, долго не будут. «Ну, подумаешь, в лобик король тебя поцелует, разве тебя от этого убудет?» — утешает она свою дочь, тоже сопровождая ее к границам английского королевства. Но Яков — это вам не малолетка Людовик VIII, ему сорок лет, он зрелый мужчина, и он не желает так долго дожидаться зрелости супруги. Он сейчас же желает пойти с ней в постель. Ну, ксендз Марии Моденской в замешательстве лоб почесывает, вообще-то, конечно, религия католическая в исключительных случаях может разрешить половые отношения супругов раньше дозволенного возраста, а протестантский ксендз, или как там отца святого в этой религии зовут, ни в какую: протестантская религия запрещает, и все. Никаких исключений, даже для королей. Яков II по дворцу злой ходит, Мария Моденская плачет и умоляет протестантского батюшку не поддаваться увещеваниям своего, католического (ну прямо враг он своим овечкам), так ей нежелательно половое сношение с супругом.