Бен-Гур - Льюис Уоллес Страница 49

Существует мнение, что все сумасбродство и безнравственность века зарождались в Риме, после чего распространялись по всей империи; что большие города всего лишь отражали нравы своего владыки, раскинувшегося по обоим берегам Тибра. Мнение это может быть оспорено. Реакция на завоевание, похоже, реализуется в воздействии на мораль завоевателя. В Греции она обернулась волной коррупции; то же самое произошло в Египте. Студент, изучающий этот предмет, захлопнет книги, совершенно уверенный в том, что течение реки, размывающей моральные устои, направлено с востока на запад. Основной же исток этого гибельного потока, по мнению все того же студента, находился именно в Антиохии, одном из древнейших оплотов ассирийского могущества и роскоши.

Грузовая галера вошла в устье реки Оронт из голубых вод Средиземного моря. Утро было в самом разгаре. Жара стояла изрядная, но все, кто мог себе это позволить, высыпали на палубу галеры. Среди них был и Бен-Гур.

За прошедшие пять лет молодой еврей стал мужчиной в самом расцвете. Хотя одеяние из белой льняной ткани, в которое он был облачен, несколько скрывало его сложение, внешность его впечатляла своей необычайной привлекательностью. За тот час с небольшим, который он провел в кресле, установленном в тени паруса, несколько его попутчиков-евреев пытались вовлечь Бен-Гура в разговор, но безуспешно. На все их вопросы он отвечал кратко, хотя и чрезвычайно вежливо, на великолепной латыни. Безупречность его языка, изысканность манер, его немногословность лишь еще больше возбуждали любопытство спутников. Разглядывая его исподтишка, они поражались несоответствию между его манерами, истинно патрицианскими по своей простоте и изысканности, и некоторыми особенностями его сложения. Так, руки его были непропорционально длинными, а когда он, чтобы сохранить равновесие при особенно сильной волне, хватался за какую-нибудь снасть, размер кистей и их очевидная мощь так и бросались в глаза. Интерес к нему беспрестанно возрастал. Другими словами, атмосферу, царящую вокруг Бен-Гура, лучше всего было описать одним выражением – «этому человеку есть о чем рассказать».

На пути в Антиохию галера зашла в один из портов Кипра, где на борт ее поднялся еврей почтенного вида, молчаливый и замкнутый. Бен-Гур рискнул задать ему несколько вопросов; ответы на них завоевали его доверие, и в конце концов все завершилось продолжительной беседой.

Когда галера, следуя с Кипра, вошла в залив у устья Оронта, два судна, видневшиеся в море, сблизились и вошли в устье реки одновременно с галерой. Одновременно были подняты на них небольшие флаги ярко-желтого цвета. Сделано это явно было не случайно. Один из пассажиров галеры решился обратиться к почтенному еврею, спросив его о значении увиденного.

– Да, я знаю, что значат эти флаги, – ответит тот. – Они не имеют никакого отношения к национальной принадлежности судов. Это знак его владельца.

– У него так много судов?

– Да.

– Вы знаете его?

– Я веду с ним дела.

Пассажиры смотрели на говорившего, ожидая продолжения рассказа. Бен-Гур с интересом прислушивался к разговору.

– Он живет в Антиохии, – продолжал еврей в своей немногословной манере. – То обстоятельство, что он несметно богат, привлекает к нему внимание, и молва не всегда справедлива к нему. Некогда в Иерусалиме одним из отцов города был человек, происходивший из очень древнего рода Гуров.

Иуда усилием воли сохранил спокойствие, но сердце его учащенно забилось.

– Человек этот был купцом и гением коммерции. Он создал множество предприятий, некоторые далеко на востоке, другие на западе, во всех крупных городах. Отделением в Антиохии управлял человек, который, как говорят, раньше был домашним слугой, по имени Симонидис – имя греческое, но он сам израильтянин. Во время одной из поездок его хозяин утонул. Дела, однако, продолжали делаться, хотя прибыль значительно уменьшилась. Но спустя некоторое время на его семейство обрушилось несчастье. Единственный сын старого Гура, еще почти юноша, пытался убить прокуратора Грата в Иерусалиме. По чистой случайности ему не удалось этого сделать, и с тех пор о нем никто ничего не слышал. Гнев римлян обрушился на всю семью – никто из носителей этого имени не остался в живых. Их дом – настоящий дворец – был опечатан и теперь служит гнездовьем для голубей. Все имения были конфискованы, да и вообще все, что принадлежало Гурам, отошло в казну. Прокуратор привык лечить свои раны золотой мазью.

Слушатели рассмеялись.

– Вы хотите сказать, что этому человеку удалось сохранить собственность? – спросил один из них.

– Так говорят, – ответил еврей, – я рассказываю вам так, как сам услышал эту историю. Итак, Симонидис, который был агентом Гура здесь, в Антиохии, через некоторое время открыл свое собственное дело, а еще через какой-то срок вышел в число ведущих предпринимателей этого города. Следуя традициям своего бывшего хозяина, он отправляет караваны в Индию. Из принадлежащих ему галер можно было бы сформировать целый флот. Говорят, ему необыкновенно везет. Если его верблюды и дохнут, то только от старости; суда его никогда не тонут; если он бросает камень в реку, то камень этот возвращается ему золотым самородком.

– И как давно он таким образом процветает?

– Почти десять лет.

– Должно быть, ему повезло в самом начале.

– Да, ходят слухи о том, что прокуратор наложил руку на то имущество старого Гура, которое было перед глазами – на его лошадей, стада, землю, суда, товары. Денег же не нашли. Что сталось с ними – до сих пор загадка.

– Только не для меня, – с презрительной усмешкой бросил один из слушателей.

– Вполне понимаю вас, – ответил еврей. – Так думают многие. Что эти деньги стоят за взлетом старого Симонидиса – общее мнение. Кстати, сам прокуратор того же мнения – или разделял его в прошлом, – поскольку дважды за последние пять лет он приказывал бросить старика в застенок и пытать там.

Иуда со страшной силой сжал руками корабельный шкот, за который держался.

– Говорят также, – продолжал рассказчик, – что в его теле нет ни одной целой кости. Когда я в последний раз видел его, он сидел в кресле, сгорбившись, весь обложенный подушками.

– Изломан пытками! – в один голос воскликнули несколько слушателей.

– Да, вряд ли причиной этого была болезнь. Но все же муки не сломили его. Все его имущество законно, и он законно его использует – вот и все, чего от него смогли добиться. Теперь, во всяком случае, от него отстали. Его торговая лицензия подписана самим Тиберием.

– Ручаюсь, он щедро за нее заплатил.

– Эти суда принадлежат ему, – продолжал еврей, проигнорировав замечание недоброжелателя. – По обычаю его суда приветствуют друг друга при встрече, поднимая желтые флаги, что значит: «У нас было удачное плавание».

Слушатели поняли, что это конец рассказа.

Когда грузовая галера уже шла по речному фарватеру, Иуда заговорил с евреем: