Клавдий. Нежданный император - Пьер Ренуччи Страница 48

С этой точки зрения назначение Феликса прокуратором было удачным выбором. Каковы бы ни были его личные чувства к иудеям, он хорошо разбирался в богословских спорах и религиозных течениях, будораживших страну. Из «Деяний апостолов» известно, что Феликс прекрасно знал о догме воскресения мертвых и порожденных ею спорах ^[48]. Уже по одному этому можно судить о том, что он хорошо разбирался в еврейской религии. Кстати, сделать этого императорского вольноотпущенника прокуратором Иудеи Клавдию рекомендовал предыдущий первосвященник Ионафан. Тем хуже для него, потому что Феликс велит его убить. Сам же он был родом с Востока, возможно, из страны по соседству с Палестиной, чем и объясняется его близкое знакомство с иудейской культурой.

* * *

Иудейские дела получили важное продолжение в Египте, особенно в Александрии, где жила крупная и древняя еврейская община. При Лагидской династии, оборвавшейся после победы Октавиана над Клеопатрой и Антонием, иудеи принадлежали к главенствующему социальному страту эллинов, возникшему в результате завоеваний Александра Македонского. Чтобы понять, как это произошло, надо сделать пояснение. В 305 году до н. э., через 18 лет после смерти Александра, Птолемей, сын Лага (основатель династии Лагидов), стал царем Египта. Он открыл ворота для греческой иммиграции, и греки начали обживаться, в частности, в Александрии — городе, основанном великим завоевателем и получившем его имя. Новая монархия могла бы отнять статус полиса у трех греческих городов в Египте: Александрии, Навкратиды и Птолемаиды. Но Птолемей и его преемники их не тронули, поскольку эти города уже не обладали никакой суверенной властью. Таким же образом эллинистические монархии, где бы они ни утверждались, уничтожали политическую систему полисов, хотя номинально та продолжала существовать. В Египте последствием ее выживания стало сохранение традиционного гражданства на греческий манер в трех этих городах. Но поскольку грекоязычные иммигранты селились также в агломерациях, не имевших статуса полиса, царь предоставил им особый юридический статус, основанный на этническом происхождении. Чтобы пользоваться преимуществами и привилегиями классического гражданства, достаточно было доказать, что ты эллин. Это понятие приобрело очень широкий смысл: под него подпадали не только выходцы из собственно греческих полисов типа Афин или Спарты (и их потомки), но и все эллинизированные народы и даже народы, недавно покоренные Александром. Иудеи принадлежали как раз к последней категории и утвердились в статусе эллинов, доказав свою верность и поставляя царю солдат.

Для иудеев такое положение было выгодно вдвойне. С одной стороны, они как эллины пользовались привилегиями этой общины. С другой — как иудеи пользовались свободой вероисповедания согласно заповедям Моисея. Таким образом, их статус был исключительным. Нигде в Греции не было ничего подобного: гражданин греческого полиса, какой бы религии он ни придерживался, был обязан поклоняться местным богам. Еврейских эллинов из Египта к этому не принуждали. Этим объясняется, что в стране сложилась еврейская община, в которую входило, по приблизительным оценкам, 300 тысяч человек, по большей части в Александрии.

Римское завоевание поломало лагидскую юридическую систему, основанную на этническом происхождении. Македонец, афинянин, фракиец, будучи или нет гражданином Александрии, Птолемаиды или Навкратиды, получал привилегии благодаря своему македонскому, афинскому или фракийскому происхождению, поскольку являлся «эллином». Римское же право не различало людей по их происхождению — только по гражданству. Человек либо гражданин, либо нет — и точка. В результате, поскольку статуса эллина больше не существовало, египетский грек, не принадлежавший к одному из трех греческих городов, становился египтянином наряду с туземным земледельцем. Среди прочих неприятностей это подразумевало, что ему придется платить те же налоги. В пропорциональном отношении эта перемена больнее всего ударила по иудеям, так как большая часть их общины проживала в Александрии. Поскольку они, за редким исключением, не были гражданами Александрии до прихода римлян, теперь они скатились до уровня египтян. Новым властям, однако, хватило ума ограничить негативные последствия двумя мерами: установлением льготного налогообложения, позволявшего эллинам платить сокращенные подати, и, в том, что касается иудеев, сохранением их религиозных привилегий.

При этом Октавиан перевел Египет под прямое управление и даже лишил славную Александрию ее буле, то есть городского совета, который занимался делами греческих и эллинских городов. Александрийцы почувствовали себя униженными этой мерой, которая, кстати, надолго испортила их отношения с Римом, пока Септимий Север наконец не восстановил этот совет около 200 года.

Итогом всего этого стали трения между иудейской общиной и остальным населением. Понятно, что коренное население недолюбливало иудеев, потому что они принадлежали к главенствующему классу эллинов. Но самый острый конфликт возник у них с греками, уже давно корившими их за обособленность. Все дело в том, что в Древнем мире религия и политика были тесно связаны. У полисов имелись свои боги, а у вышестоящих царств и потом Империи — свои. Следовательно, воздавать культ этим божествам было как проявлением личного благочестия, так и гражданским долгом. Отрекаться от богов было все равно что отрекаться от полиса и Империи. Иудеи же со своим монотеизмом неизбежным образом попадали в ложное положение. Конечно, если говорить о Египте, то Птолемеи, а потом и Рим разумно позволяли им не исполнять языческих обрядов при условии, что вместо этого они будут молиться за спасение государства и его правителей. Но общественности этого казалось мало, особенно когда иудейская община составляла важное меньшинство, как в Александрии, где она выглядела инородным телом, хотя и жила там несколько веков. На взгляд язычников, «иудеи утверждали, будто разделяют с греками систему ценностей, однако отвергали важную ее часть, непримиримую с принципами их религии», как поясняет профессор Жозеф Мелез-Моджеевский. Короче, они стояли одной ногой тут, а другой там — поза, которая всегда внушает недоверие и враждебность.

К этому традиционному упреку теперь добавился другой: иудеи поддерживали Рим. В самом деле, в Александрии существовали греческие «националисты», которые корили иудеев за то, что эту поддержку они оказывают в обмен на сохранение привилегий, предоставленных Птолемеями. Такая ситуация могла обернуться драмой при первой же возможности, которая и представилась в 38 году. Случилось так, что приход к власти Калигулы в предыдущем году заставлял префекта Египта Флакка обливаться холодным потом. В самом деле, у нового императора были причины его не любить: он был врагом его семьи, против которой, возможно, плел заговор вместе с Сеяном; в конце царствования Тиберия Флакк поддержал Гемелла против Калигулы в их борьбе за власть. Чтобы повысить свой рейтинг, наш префект вздумал объединиться с вождями александрийских «националистов», хотя те и были его вчерашними врагами: во времена Тиберия один из них, Исидор, предпринял тщетную попытку погубить его посредством судебных тяжб. По словам Филона Александрийского, от которого мы знаем подробности этого дела, идея заключалась в том, чтобы выставить иудеев враждебными Калигуле. Таким образом Флакк получил бы предлог для репрессий и способ доказать свою верность молодому принцепсу. Короче, «позабыв» передать Калигуле декрет иудейской общины о молитвах, вознесенных по случаю его прихода к власти, он дал волю черни, позволяя ей в частности, устанавливать статуи Калигулы в синагогах. В августе эти первые проявления насилия завершились погромом с многочисленными жертвами. Калигулу одурачить не удалось, и тот велел в октябре схватить Флакка. Александрийские «националисты» его предали: Исидор лично выступил с обвинением и на сей раз получил голову префекта. Флакка приговорили к изгнанию, а там вскоре казнили по приказу императора.