Крах «Грозы Вселенной» в Дагестане - Надырпаша Сотавов Страница 48

Выполняя этот приказ, в апреле 1741 г. 16-тысячное иранское войско под командованием Абдали Гани-хана напало на джарские джамааты. «Но ко оным же джаринцам, – доносил астраханский губернатор С.В. Голицын, – намерены итти на помощь горский владелец Сурхай и сын его Муртузали». [538]По-видимому, эта помощь подоспела вовремя и сыграла свою роль в победе над противником. В трех кровопролитных сражениях иранцы были разгромлены. Почва под ногами завоевателей заколебалась снова, что потребовало от шаха новых усилий

для сохранения влияния Ирана в Дагестане. Наместник шаха в Дербенте Наджаф Султан получил приказ идти с войсками на соединение с Хасбулатом «и как оное войско в Тарки прибудет то сколько шемхал сможет собрать своего войска и с оным персицким войском идти на Сурхая и на тавлинцев». [539]

Серьезную озабоченность шаха перед вторжением в Дагестан продолжали вызывать крепнущие связи Дагестана с Закавказьем и Россией. Стараясь не допустить развития этого опасного для своих гегемонистских планов процесса, он старался блокировать Дагестан, соорудить на его территории ряд укреплений, отрезать горцев от их соседей. С этой целью передовым иранским частям, выступившим из Тебриза в марте 1741 г., был дан приказ ускоренным маршем следовать на Куру и Самур и подготовиться к наступлению в сторону Дербента, для чего «крепость делать – первую против Усмиева владения возле моря на реке Бугаме, она же и Усмейка, другую крепость против Бойнака на реке Манасе, третью крепость на реке Сулаке, где бывало прежде сего крепость Святого Креста… десять тысяч человек послать и поставить в вершине реки Терека для непропуску горских (людей. – Н. С.) в Россию». [540]

Находившийся в Стамбуле русский агент Николай Буйдий, сообщая о том, что шах сам руководит всеми военными операциями, 9 апреля докладывал: «Шах Надир путь свой продолжает в Демир Капи (Дербент. – Н. С.) для утеснения лезгинцев, дабы в его дискрецию (подданство. – Н. С.) отдавались», [541]в противном случае «повелел объявить грузинцам, чтоб они на своей земле им жить не давали, как уже и послу своему при российском дворе приказал просить, дабы ежели реченые лести отдадутся в нашу протекцию – их не принимать». [542]

В то же время, стараясь внести разлад между дагестанскими народами и ослабить их силы накануне своего наступления, он активно добивался подданства наиболее влиятельных дагестанских владетелей. Как доносил 16 апреля 1741 г. консул Аврамов из Решта, посланник шаха Али Кули-хан прибыл «к горским владельцам Усмею (Ахмед-хану. – Н. С.), Сурхаю и Шемхалу (Хасбулату. -Н. С.)… с тем объявлением, дабы они без всякого страху и боязни в подданство его пришли». [543]Сообщение Аврамова подтвердилось и другими каналами связи. Отправленный из Астрахани в Решт «для разведования о шахе персицком» Якуб Токаев подтвердил, что Али Кули-хан прибыл от шаха с таким повелением, чтоб «они все горские владельцы объявили кто желает быть в подданстве у шаха персицкого то те б были в команде у шемхала и в том бы подписались и войско дали б, а буде которые объявят они шаху служить не хотят, то б оному шамхалу с прочими желающими у шаха в службе быть, собрав войска, тех противных владельцев всех искоренить». [544]

Пытаясь привлечь дагестанских владетелей на сторону шаха подкупом, угрозами и лестью, наместники шаха сами старались принудить их выполнить свою волю. Так, прибывший в Тарки Наджаф Султан потребовал от уцмия Ахмед-ха-на на кормление своего войска «муки и ячменя 2500 тагаров (12500 мешков. – Н. С.) да с трех дворов по одному барану и несколько скотины». [545]Но уцмий не выполнил этот приказ, за что его подданные подверглись грабежу и насилию.

Однако репрессии иранских властей не запугали дагестанских владетелей, а, наоборот, усилили стремление к единству между ними и тягу к совместной борьбе. Узнав о притеснениях уцмия, Сурхай отправил к нему нарочного, «чтобы он персиянам не вскорости отдавался». [546]Сам же Сурхай отослал обратно шахского посланника Хасан-бека с ответом: «Я де к шаху персицкому не буду, а буду до времени здесь, а когда де здесь жить места не будет то пойду к туркам». [547]

Таким образом, несмотря на неоднократные обращения и угрозы Надир-шаха, дагестанские владетели не изъявили готовности выступить на его стороне. Как сообщили прибывшие из Тарки в Кизляр кабардинские уздени, там «слышно было, что Сурхай, Усмей и тавлинцы к нему Али Гули-хану в Тарки не поедут, а шамхал Казбулат к шаху ехать был намерен, а ныне объявил, ежели оные владельцы и тавлинцы не поедут, то и мне ехать не для чего». [548]Стало очевидным, что политика подкупа и угроз, шантажа и «ласкания» в отношении народов Дагестана не увенчалась успехом, потерпела провал.