Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М. Г. Ефремова. 1941-1942 - Сергей Михеенков Страница 48

Именно о таких, как Владимир Владиславович Жабо, в конце войны говорили – офицер во славу русского оружия.

Мне думается, что если бы боем под Пинашином командовал не генерал, а майор, то исход мог бы быть иным.

Из оперативного отдела штаба 20-й танковой дивизии вермахта в штаб 20-го армейского корпуса ушла телеграмма:

«1. За период с 23.1 по 1.2.42 г. 20-я танковая дивизия приняла на себя защиту южного фланга 4 танковой армии, при этом в ожесточенном бою она расширила предмостное укрепление и занимает положение: Истра до линии Мал. Ивановское – Букари-Тулизово, и захватила населенный пункт Буканово.

2. 2.2–3.2.42 г. 20-я танковая дивизия атакой на юг установила связь 4 танковой армии с 4 армией и отрезала части противника, пробившиеся на запад. В ожесточенных боях, с большими потерями, против русской 9-й гвардейской дивизии противник был отброшен с позиции Малое Ивановское, Пинашино и Савино.

3. За период с 4.2 по 26.2 20-я танковая дивизия в районе по обе стороны и севернее Пинашино отбила большое количество атак противника, проводимых превосходящими силами соединений русских 33-й и 43-й армий, и одновременно расширила плацдарм к 4-й армии в тяжелых местных боях до реки Угра по обе стороны Прудки. Несмотря на ожесточенные атаки при поддержке танков, русским не удалось восстановить потерянную связь со своими отрезанными дивизиями.

4. После того как 20-я танковая дивизия 26.2.42 г. на своем западном участке заняла исходные позиции для атаки на запад, она повернула на восток для ликвидации русского прорыва в районе Гречищенки. Здесь также в упорных боях ей удалось отбить численно превосходящие атаки противника и помешать ему вновь объединиться с прорвавшимися дивизиями.

За этот период времени было получено пополнение лишь 1151 человек, из них 8 офицеров. Противник за этот же период времени понес значительно большие потери».

Таким образом, операция по отсечению Западной группировки 33-й армии и расширению фронта блокады немцам тоже обошлась дорого. Но наши потери были все же несоизмеримо большими. А впереди была гибель всей группировки, в том числе и двух генералов.

Летом 1942 года, когда шло разбирательство по поводу причин гибели Западной группировки 33-й армии, комбриг Онуприенко в личном письме генералу Жукову писал:

«По прибытии в штаб 33 армии бывший член Военного совета М. Д. Шляхтин мне передал: «Командарм приказал Вам лично заняться ликвидацией северной группировки противника». Эта задача мною была выполнена силами 222-й и 110-й стрелковых дивизий. Считаю своей ошибкой, что по прибытии в штаб я лично не проверил, как надежно прикрыт стык и коммуникации со стороны 43-й армии, а поверил докладу и сводкам, что 43-я армия в двух местах перерезала дорогу Гжатск – Юхнов.

Правда, к этому времени основную опасность составляла северная группировка противника, т. к. там он был на удалении 3-х и даже 2,5 км от коммуникации. В дальнейшем, когда противник захватил Захарово и Пинашино, необходимы были мои самые решительные и немедленные меры по его ликвидации.

Перед Вами и страной я в большом долгу за 33-ю армию; я этого никогда не забываю…» [100]

«Перед Вами…» – это значит перед Жуковым. Да, перед командующим Западным фронтом Онуприенко, несомненно, виноват – не обеспечил коридор для ушедших на запад четырех дивизий. Не выполнил приказ командарма. Можно предположить, что комбриг и в скором времени генерал Онуприенко не раз мысленно просил прощения у своего бывшего командарма…

О том, как быстро начала ухудшаться обстановка в окруженной группировке, читатель сможет узнать из воспоминаний бойцов и командиров, которые претерпели все эти муки. Воспоминания публикуются в приложении. Но о некоторых фактах здесь все же необходимо сказать.

Бои не прекращались. Это увеличивало потери убитыми и особенно ранеными. Лазареты переполнялись также больными и обмороженными. Стояли сильные морозы. Списочный состав дивизий начал быстро сокращаться. К середине февраля, к примеру, 113-я стрелковая дивизия насчитывала всего 1724 человека. На вооружении дивизии числилось: 1105 винтовок, 34 автомата ППШ и ППД, 14 ручных и станковых пулеметов, 6 минометов. Не хватало медикаментов, бинтов. Как вспоминают очевидцы, у жителей окрестных деревень не осталось ни одной простыни – все пошло на перевязочные материалы. Начали сокращать продуктовое довольствие. Поштучно выдавали патроны.

Справедливости ради надо сказать, что и у противника дела шли уже не столь блестяще. В середине февраля в районе Замыцкого сторожевой пост 113-й стрелковой дивизии задержал нескольких немцев, шедших под дороге прямо на их секрет. Они оказались из 7-й роты 21-го пехотного полка 17-й пехотной дивизии противника. Во время допроса один из перебежчиков показал следующее:

«21 пп имеет задачу оборонять д. Березки. Полк двухбатальонного состава, в каждом батальоне 3 стрелковые роты и по 3 станковых пулемета. Численность каждой роты – 50 человек. Полком командует полковник Прей, 2-м батальоном – обер-лейтенант Гейер, 1-м батальоном – лейтенант (фамилии не знает), 7-й ротой – фельдфебель Вютнер.

В 7-й роте более половины солдат не имеют шинелей и вынуждены завертываться в одеяла. Ежедневного пайка не хватает. Унтер-офицеры еще раньше пугали всех русским пленом, но мы с товарищами все-таки решили сдаться в плен и пришли к вам сами».

Западная группировка была уже отрезана. Уже обречена. И тем не менее немецкие солдаты сдавались в плен. Устали. Устали воевать. Немцы тоже были на пределе. Командующий 4-й танковой армией генерал Руофф 9 февраля телеграфирует в штаб группы армий «Центр»:

«Фронт, построенный для охраны города Вязьма и железной дороги западнее Вязьма, который почти сплошь имеет соприкосновение с противником, составляет в настоящее время около 120 км. Здесь в распоряжении танковой армии, кроме обозных частей, имеется:

9 отчасти очень слабых пехотных и стрелковых батальонов, 5 батальонов охранения с несколькими тяжелыми орудиями и небольшой, отчасти неподвижной артиллерией. Два лыжных батальона переводятся сюда маршем. В противоположность этому до сих пор отмечены следующие силы противника:

на севере: группа Горина в составе 18, 24 и 82-й кавалерийских, 107-й моторизованной дивизий. Последний имеет даже 7 танков 52 тонн, которые в настоящее время являются неподвижными ввиду нехватки горючего;

на юге и востоке: 8 парашютная бригада в составе четырех батальонов.

1 гвардейский кавалерийский корпус (Белов) с 1-й, 2-й гвардейскими кавалерийскими дивизиями, 57-й, 41-й кавалерийскими дивизиями и, возможно, согласно донесениям агентов, еще 2-я гвардейская танковая бригада, основные части 338, 113, 329-й стрелковой дивизии и тылы 160-й дивизии, 250-й воздушный полк. Кроме того, имеются неконтролируемые группы партизан. При приблизительной оценке пехотные силы этих соединений должны составлять около 12 000 человек. По сравнению с этим численность наших пехотных соединений (без обозных частей) составляет 7000 человек.