Общество и хозяйство в Римской империи. В 2 томах. Том 2 - Михаил Ростовцев Страница 47

Столь же мало убедительна и теория об истощении почв. Здесь также необходимо проводить различие между определенными областями Греции и Италии. Причинами обеднения известных районов Италии являлись бездумная вырубка лесов и запущенность системы осушения почв, созданной во многих областях империи еще во времена плотного заселения малых пространств. Такими областями были Наций, некоторые районы Этрурии и территории ряда греческих городов в Южной Италии. Почвы здесь везде были неплодородны, и для получения хороших урожаев требовались интенсивный труд и разумный подход к делу. Поэтому вполне естественно, что когда началось освоение более ценных целинных земель, именно эти местности стали первыми жертвами разрухи. Неудивительно, что в римской Кампании вскоре остались только пастбища и виллы и начались эпидемии малярии. На больших пространствах Этрурии почвы, однако, все еще оставались настолько плодородными, что крупные римские землевладельцы приобретали их по высокой цене. Примечательно вместе с тем, что Плиний, который так часто сетует на низкие урожаи, никогда не упоминает об истощении почв на значительных пространствах. Когда Нерва хотел дать землю пролетариям, не имевшим земельной собственности, ему пришлось ее покупать. Отсюда мы делаем вывод — и этот вывод подтверждается алиментарными таблицами, — что в начале II столетия в Италии не было заброшенных, т. е. истощенных, территорий, кроме названных выше областей; в таких краях, как Кампания или долина По, об этом вообще не шла речь. Достаточно прочесть описание Аквилеи у Геродиана и сравнить его с нынешним состоянием этой области, чтобы убедиться в том, что теория истощенности италийских почв во II–III вв. по Р. X. представляет собой результат недопустимого обобщения.

Еще меньше смысла говорить об истощении почв в провинциях. Единственным доказательством — помимо нескольких более поздних свидетельств, — которое приводится в качестве обоснования этой теории применительно к Африке, является тот факт из законов Адриана, что откупщики оставили невозделанными некоторые участки цезарских владений. Не следует, однако, забывать, что цезари в Африке намеревались прежде всего превратить новые земли в сельскохозяйственные угодья, а затем сократить пастбища и расширить площади пахотных земель и садов. Земли, которые предприниматели не обрабатывали, имели второстепенное значение. Вероятно, они предпочитали использовать их для скотоводства или как охотничьи угодья, однако не встретили в этом поддержки у цезаря. Во всяком случае, мы не находим здесь даже слабых намеков на истощение почв в целом. Нигде не встречается подобных жалоб, связанных с африканскими землями, в то же время беспокойство цезарей вызывало преобладание некультивированных земель, отсутствие рабочей силы и засушливый климат, из-за которого возникала необходимость в сооружении оросительных систем. Официальные статистические подсчеты показывают, что еще в IV в. обработанные земли в Проконсульской Африке были чрезвычайно обширны. ^[136]

Следует ли на этом основании совсем исключить сокращение населения и истощение почв в качестве причин экономической неустойчивости этого огромного культурного ландшафта, располагавшего столь разнообразными природными ресурсами и столь многочисленным населением? Полагаю, что постепенный упадок империи объясняется наличием двух категорий, причем обе они связаны с одной наиболее характерной особенностью античного государства вообще, — тем огромным значением, которое придавалось государственным интересам по сравнению с интересами населения. Теория и практика этого принципа стары как мир. Именно он был той движущей силой, из-за которой восточные монархии и греческие города-государства в значительной мере утратили свое благосостояние, и он же явился главной причиной упадка эллинистических монархий, непосредственных предшественниц Римской империи. Как только этот принцип сформировался и в итоге интересами индивидов и социальных групп стали пренебрегать, подчинив их интересам государства, в массах появилось чувство унижения, которое вскоре начало заявлять о себе, — ведь у людей была отнята всякая радость труда. Но давление, которое государство оказывало на народ, тогда еще не было столь сильным, каким оно стало при римских цезарях. Отчетливое понимание людьми того, что они живут под этим гнетом, уже во II в. по Р. X. сделалось самым ярким признаком социальной и экономической жизни, и с тех пор оно становилось все более глубоким. ^[137] В восточных монархиях господство государства было основано на религиозных воззрениях, оно принималось как должное и рассматривалось как священный закон. В греческих городах-государствах это господство не достигло своего полного развития, и государству постоянно противостояла сильная оппозиция со стороны влиятельных групп населения. В эллинистических монархиях главенствующая роль государства ощущалась меньше, потому что основная тяжесть ложилась на плечи низших классов, которые издавна привыкли считать ее чем-то неизбежным и даже одним из основных условий своей жизни. При римском господстве процесс принял фатальные формы, которые мы далее попытаемся описать.

Как уже было сказано, имелись две категории явлений, проистекавших из превосходства государства и отражавших возрастающее значение его роли. Первая категория непосредственно связана с прогрессом урбанизации империи. В главе I и там, где речь шла о провинциях на востоке, было показано, что в эллинистическую эпоху город-государство в Сирии и Малой Азии приобрел характер надстройки, а его базис образовали массы, трудившиеся на равнинах и в городах в качестве либо рабов, либо свободных работников. Греческие города, точнее верхушка их населения, состоявшая из греков и эллинизированных местных жителей, все больше и больше превращалась в господ и властителей по отношению к местному населению. Такое же явление, mutatis mutandis, можно обнаружить и в Египте. Греческая и эллинизированная часть населения этой страны, несмотря на то что она не была организована в города-государства, заняла господствующее положение. Естественное развитие этого процесса на некоторое время было приостановлено римским завоеванием. В начальный период своего господства римляне не содействовали дальнейшей урбанизации Малой Азии и Сирии, а предоставляли всему идти своим чередом. Но когда в ходе гражданских войн при Августе и его преемниках союз римско-италийских городов, владевших обширными землями, постепенно превратился в империю, ее правители вернулись к старой, еще эллинистической практике урбанизации и разделили всех людей, проживающих в империи, на две категории: в одну вошли культурные элементы, которые достигли власти благодаря своей культуре, а в другую — варвары, находившиеся у них в подчинении. В течение некоторого времени господствующий класс состоял из римских граждан, все прочие были подданными, peregrini. Но в действительности это разделение существовало только в теории, особенно это касается востока. Возможно, в государственно-правовом отношении жители греческих городов и считались греческими и эллинизированными peregrini, но в восточных провинциях благодаря своему высокому социальному и экономическому положению они по-прежнему являлись господствующим классом.