От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы - Абрам Рейтблат Страница 47

Сложившись на основе городской низовой словесности, лубочная литература во многом отличалась от высокой – здесь не было периодики, не было, соответственно, и литературной критики. Единственным мерилом ценности был коммерческий успех – если книга расходилась, она переиздавалась и получала известность, если нет – мгновенно забывалась и выходила из обращения. На первом месте в лубке был не автор (по сути дела, постоянно печатались и приобрели популярность лишь считанные лубочные литераторы), а тема и жанр книг. Более того, здесь иными были и представления о литературной собственности, значительная часть изданий представляла собой обработки, переделки и компиляции ранее существовавших книг.

Лубочная литература состояла из книг различных типов и жанров, генетически восходящих к разным литературным и мировоззренческим традициям. Объединяли их адресация «низовому» читателю и специфические формы создания и распространения, иные, чем у книги образованных слоев населения.

В качестве главных источников городской низовой литературы (которая легла в основу лубка) выступали фольклор и «высокая» отечественная и низовая зарубежная литературы. Правда, взаимоотношения лубка (и протолубка) с этими разделами словесности были отнюдь не одинаковыми. Самая тесная связь существовала у него с литературой высокой, откуда главным образом и «спускались» те или иные книги. Зарубежная литература и фольклор обычно «подключались» к лубку через «высокую» литературу, хотя в отдельных случаях те или иные произведения непосредственно попадали оттуда в лубок. И наконец, следует упомянуть и низовых литераторов, которые писали (наряду с работой по адаптации чужих произведений) непосредственно для низовой городской литературы (в конце XVIII – первой половине XIX в.), а позднее – для лубка.

Самым давним по времени возникновения разделом лубка была религиозная литература – Евангелие, Псалтырь, жития святых, наставительные книги (например, регулярно переиздававшийся с XVIII в. «Путь к спасению» Ф.А. Эмина). И по количеству ежегодно выпускаемых книг, и по доле подобных изданий в домашних библиотеках они составляли один из ведущих разделов лубочной литературы.

Далее (по степени давности происхождения) идут авантюрные рыцарские романы, проникшие на Русь в XVII в. (в основном в переводах с польского языка) и длительное время распространявшиеся в рукописи, а потом, в конце XVII в., попавшие в лубочную книгу. В дальнейшем они многократно перерабатывались и дожили до Октябрьской революции. С ними прежде всего ассоциировалась лубочная литература, эти сюжеты и герои были распространены и в народной гравюре. Самой известной была Повесть о Бове Королевиче, появившаяся на Руси еще в XVI в., речь о которой пойдет ниже. Почти столь же популярная Сказка о Еруслане Лазаревиче долгое время бытовала на Руси в форме устного сказания и была впервые записана только в 1640-х гг. В результате следующих одна за другой переработок сказка постепенно превратилась в волшебно-рыцарский роман. В XIX—XX вв. она выходила (по подсчетам Л.Н. Пушкарева) более чем в 100 лубочных изданиях ³⁸⁵.

Широко известны были также рыцарские романы «Гуак, или Непреоборимая верность» и «История о храбром рыцаре Францыле Венециане и о прекрасной королеве Ренцивене». Несколько позднее, в XVIII в., была впервые издана (в переработке М. Комарова) и сразу же завоевала широкую популярность «Повесть о приключении английского Милорда Георга».

Еще одним источником лубочной литературы был русский фольклор, который проник в литературу в конце XVIII – начале XIX в. Мы имеем в виду прежде всего такие жанры, как песня и сказка. В конце XVIII в. вышли сборники русских народных сказок «Лекарство от задумчивости и бессонницы, или Настоящие русские сказки» (СПб., 1786), «Дедушкины прогулки, или Продолжение настоящих русских сказок» (СПб., 1786), «Сказки русские, собранные и изданные П. Тимофеевым» (М., 1787, позднее выходили под названием «Деревенская забавная старушка, по вечерам рассказывающая простонародные веселые сказочки») и др., переиздававшиеся и в XIX в. В начале XIX в. выходят сборники «Сказки моего дедушки» (М., 1820), «Дедушка говорун, или Собрание новейших и еще доселе неизвестных сказок» (М., 1824); «Собрание старинных русских сказок» (М., 1830), послужившие основой для многочисленных лубочных изданий. Публикация выпусков «Русских народных сказок» А.Н. Афанасьева (1855—1864) дала возможность лубочным издателям обогатить репертуар лубочных изданий сказок. Нужно отметить, что обычно сказки выходили в форме обработок и пересказов, что было обусловлено потребностью модернизировать текст, привести его в соответствие со вкусами и запросами современного низового читателя, а также стремлением не нарушать юридических норм, связанных с правом собственности на книгу, следствием чего была публикация каждым издателем своего варианта сказки.

Помимо сказок проникали в лубок и песни. Песенники, включавшие народные песни, выходили с конца XVIII в., однако тогда, да и в первой половине XIX в., они адресовались дворянскому и городскому разночинному читателю. С середины XIX в. начинают выходить песенники и для низового читателя, в которые, наряду с авторскими песнями и романсами, входило и немалое число русских народных песен ³⁸⁶.

Четвертым по счету источником лубка был русский исторический роман 1830-х гг., сам в свою очередь ориентировавшийся на фольклор, что подчеркивалось подзаголовками типа «составлено по московским преданиям» и т.п. Многие из написанных в те годы книг после переработки и адаптации вошли в состав лубочной литературы и многократно переиздавались, однако характерно, что при этом шел очень строгий «стихийный» отбор, из книг даже популярных в свое время авторов туда обычно попадало не более одного-двух произведений (которые при этом нередко утрачивали имя автора и выходили анонимно). Самой популярной из книг подобного рода был, безусловно, роман Н.И. Зряхова (1782 – конец 1840-х) «Битва русских с кабардинцами, или Прекрасная магометанка, умирающая на гробе своего супруга», вышедший впервые в Москве в 1840 г.

От И.И. Лажечникова в лубочную литературу попал «Ледяной дом» (1835), от М.И. Загоскина – «Юрий Милославский» (1829), «Кузьма Рощин» (1836). Среди других вошедших в лубок книг 1830-х гг. следует назвать романы С.М. Любецкого (1805—1881) «Сокольники, или Поколебание владычества татар над Россиею» (1832), Р.М. Зотова (1795—1871) «Таинственный монах» (1834), А. Москвичина (А.А. Павлова) «Япанча, татарский наездник, или Завоевание Казани царем Иваном Грозным» (1834), а также вышедшие анонимно романы «Вечевой колокол» (1839), «Могила Марии, или Притон под Москвою» (1835), неоднократно переиздававшиеся во второй половине XIX в.

Продолжая описание состава лубочной литературы, следует охарактеризовать продукцию авторов, специально писавших для лубка. Лишь немногие из них известны по именам (значительная часть изданий выходила анонимно или под псевдонимами типа Фома Балагур, Дядя Федор и т.п.), в том числе такие литераторы, как мещанин В.Я. Шмитановский, автор многих стихотворных пересказов русских народных сказок и преданий; отставной офицер В. Суворов, специализировавшийся на исторической беллетристике; выходец из родовитой, но обедневшей семьи Н.М. Пазухин (брат упоминавшегося выше А.М. Пазухина), писавший в основном «страшные» и «ужасные рассказы»; автор бытовых повестей В.А. Лунин (псевдоним – Кукель). К числу самых плодовитых и популярных лубочников следует отнести М.Е. Евстигнеева, И.С. Ивина, Валентина Волгина и К.К. Голохвастова.