Августейший бунт. Дом Романовых накануне революции - Глеб Сташков Страница 46

Ясно, что Витте рассматривал Михаила Александровича как свою марионетку. И не он один. Накануне 17-го года оппозиционеры также мечтали передать престол Михаилу Александровичу или назначить его регентом при малолетнем Алексее, потому что были уверены: великим князем можно вертеть как угодно. Мягкий, нечестолюбивый, он будет идеальным конституционным монархом. Увы, когда очередь дошла до Михаила, вчерашние обличители распутинщины уже тряслись от страха перед Советом рабочих депутатов и отказались от монархии.

Николай II никогда не обращал внимания на политические интриги, которые плелись вокруг его простодушного братца. Он знал, что Миша напрочь лишен амбиций. Что его, скромного и застенчивого, тяготит занимаемое им высокое положение.

Однако было бы неправильным представлять себе Михаила этаким простачком-размазней. «Многим Михаил Александрович казался безвольным, легко попадающим под чужое влияние, – пишет полковник Мордвинов, много лет состоявший адъютантом при великом князе. – По натуре он действительно был очень мягок, хотя и вспыльчив, но умел сдерживаться и быстро остывать. Как большинство, он был также неравнодушен к ласке и излияниям, которые ему всегда казались искренними. Он действительно не любил (главным образом из деликатности) настаивать на своем мнении, которое у него всегда все же было, и из этого же чувства такта стеснялся и противоречить. Но в тех поступках, которые он считал – правильно или нет – исполнением своего нравственного долга, он проявлял обычно настойчивость, меня поражавшую» ^[268].

Поражаться тут нечему. Слабая воля очень часто соседствует с упрямством. И за примерами далеко ходить не надо. Все современники в основном отмечали различия между Николаем и Михаилом, а получается, что братья были очень даже похожи. Ведь описание Мордвиновым Михаила в точности подходит и к Николаю II. Разве что царь был не столь вспыльчив и менее падок на лесть.

Всеобщий любимец Михаил Александрович, разумеется, пользовался успехом у женщин. Это нормально для великого князя. К сожалению, каждый раз его тянуло жениться. И, как назло, каждый раз партии подворачивались совсем неподходящие.

В 1902 году Михаил познакомился с очаровательной принцессой Беатрисой Саксен-Кобург-Готской. Они полюбили друг друга, но вынуждены были расстаться. Беатриса – родная сестра Виктории-Мелиты. А значит, Михаил и Беатриса, как и Кирилл с Даки, приходились другу другу двоюродными братом и сестрой. Николай II разрешения на брак не дает. Нельзя нарушать православные каноны. Это, кстати, полностью опровергает мнение, будто запрет на брак Кирилла и Виктории-Мелиты был вызван мстительностью Александры Федоровны. Искренне симпатизируя и Михаилу, и Беатрисе, царь все равно не делает для них исключения. А ведь Даки – в отличие от младшей сестры – была еще и разведенной.

Куда, прощу прощения, ни плюнь – одни и те же персонажи. Вот и представьте себе, каково приходилось великим князьям. Где ж найти жену, чтобы была и равнородной, и не близкой родственницей?

Михаил не нашел. Он влюбился во фрейлину своей сестры Александру Косяковскую, которую почему-то все звали Дина. 25 июля 1905 года великий князь пишет брату письмо с просьбой разрешить этот морганатический брак: «Потому что выхода нет и я теперь больше, чем когда-либо, решительно не могу ни на ком другом жениться (это противоречило бы и моему убеждению, что брак действительно священное действо), а мое здоровье, уже несколько подорванное всеми неприятностями, которые так долго тянутся, право, дальше выносить такое положение не может». Кроме жалоб на самочувствие, 27-летний Михаил выдвинул и логические доводы. Тоже, правда, касающиеся здоровья. «Слава Богу, и ты здоров, и маленький Алексей также ^[269], а кроме того, и еще могут быть у тебя дети», – пишет он Николаю II. Поэтому о престолонаследии можно не беспокоиться. Что брак морганатический – тоже не беда. Закон о запрещении неравнородных браков, «изданный при Папа, оказывается, не прошел Государственный совет», а значит, его можно легко обойти «исключительно по твоей воле». Возможно, это «произведет плохое впечатление», но ведь «только в узкой части высшего общества, а не больше» ^[270]. Михаил готов к любому наказанию, просит только не высылать его из России.

Великие князья как будто специально подбирали время, чтобы приставать к царю со своими свадебными проблемами. Кирилл Владимирович заявился в октябре 1905 года, во время Всероссийской политической стачки, Михаил – в июле 1906-го, когда страну потрясли восстания на Балтийском флоте: в Свеаборге, Кронштадте и на крейсере «Память Азова». Только что распущена Первая Дума, новый премьер-министр Петр Столыпин предлагает пакет реформ, а царь должен разбираться с братом, который «не может ждать дольше середины августа». «И без него едва хватает сил переносить испытания» ^[271], – чуть не плачет Николай II, и его можно понять.

Он, естественно, отказывает Михаилу: «Справедливость требует, чтобы я одинаково строго относился к тебе, как и к остальным членам семьи, нарушившим фамильные законы». Царь предупреждает, что в случае женитьбы исключит брата из списков армии и вышлет за границу.

«Каждый из нас несет свой крест и должен уметь жертвовать своим личным счастьем для родины», – поучает Николай младшего брата ^[272]. Мать тоже старается «играть на струнах его патриотизма, чувства долга и т. д.». Но Михаил «утверждает, что это не имеет ничего общего с данным вопросом», «объясняет по-своему и все уверяет, что он не может иначе поступить» ^[273].

Мать и брат стараются не оставлять его одного. Пока что дело ограничивается родственным присмотром. Мария Федоровна настроена против морганатического брака младшего сына еще более жестко, чем Николай II. Вообще Мария Федоровна, конечно, любит своих детей, но как-то очень специфически. После долгих проволочек, скрепя сердце, она дает согласие на браки Николая и Ксении, хотя оба брака совершенно законные. Все попытки Михаила жениться встречают резкий отпор. Младшую дочь Ольгу она чуть не силой выдает за Петра Ольденбургского, хотя всем известно, что принца интересуют мальчики. Но Мария Федоровна так любит дочь, что ей не хочется отпускать ее за границу. Любовь зачастую делает человека эгоистом.

Общими усилиями брак Михаила Александровича с Диной удалось расстроить. Уже на следующий год великий князь закрутил новый роман. С женой своего подчиненного Натальей Вульферт, урожденной Шереметевской.