Ракетный центр Третьего рейха. Записки ближайшего соратника Вернера фон Брауна. 1943-1945 - Дитер К. Хуцель Страница 45

Мы постоянно спасались от налетов бомбардировщиков – Пауль вовремя предупреждал нас о налете. Во время страшных периодов, прячась в канаве и думая о скорой смерти, я с горечью осознавал, что моя прекрасная страна не сумела избежать разрушения. Спокойствие, с которым люди передвигались – как правило, это были женщины, – безропотно прячась под деревьями или позади домов, когда начинался обстрел, свидетельствовало о приспособляемости человека к тяготам.

В Альтенбурге нам удалось найти Kaserne – штаб моторизованного подразделения, где мы разыскали офицера, чтобы он выделил нам бензин. Однако он был слеп к нашим документам и глух к нашим доводам. После получасовых пререканий мы сдались.

Стояла типичная апрельская погода – солнце сменялось ливнями. Как только мы поднялись на холмы к югу от Альтенбурга, солнце вышло из-за туч, и его ослепляющие лучи заблестели на мокром шоссе. Перед нами тянулись остатки разбитой военизированной колонны: по крайней мере, 100 взорванных легковых и грузовых автомобилей валялись по обе стороны от шоссе. При виде этого у Ирмель перехватило дыхание.

Кое-какие автомобили по-прежнему тлели. Другие водители на дороге игнорировали обломки. Пока в небе нет бомбардировщиков, все спешат к конкретному пункту назначения. Мы остановились возле грузовиков, которые показались нам просто брошенными, надеясь найти бензин. Но грузовики были обгоревшими, бензина не было.

Мы нигде не заметили трупов. Видимо, оставшаяся часть колонны уехала, подобрав и живых, и мертвых. В воздухе пахло горелой резиной.

Однако, продолжая путь, мы приободрялись. В конце концов, мы все еще живы, и наш грузовик по-прежнему исправен. Мы долго ехали под солнечными лучами, не встречая никаких горький напоминаний о войне, и разговаривали о том, что не имело к ней никакого отношения. Для нас с Ирмель перспектива будущего становилась прекраснее с каждым километром.

Но бензин заканчивался, а нам предстояло долгое путешествие. В сложившихся обстоятельствах следовало иметь при себе канистру с бензином, ибо неизвестно, как будет пролегать наш маршрут. Тем не менее двадцатилитрового запаса бензина в кузове грузовика могло не хватить.

Мы останавливались у каждой АЗС по пути, но все безуспешно. Наконец, на тихой улице на подходе к Плауэну наши документы с грифом «секретно» впечатлили работницу бензоколонки, и она выдала нам двадцать литров бензина. Мы подписали чек, обещая как можно скорее прислать ей карточки на бензин, хотя понимали, что исполняем формальность. Должно было случиться чудо, чтобы мы сдержали свое обещание.

Не заезжая в Плауэн, мы остановились в Ауэрбахе, который находился дальше. На одной из АЗС, где мы не получили бензин, нам назвали имя начальника, выдающего продовольственные и промтоварные карточки в Ауэрбахе, и мы решили его разыскать. Когда мы приехали, было уже пять часов вечера, поэтому его контора была закрыта. Не смутившись, я позвонил ему по телефону и объяснил ситуацию. Он согласился вернуться в контору после того, как поужинает.

Видимо, ужинал он плотно, ибо до его приезда прошло почти два часа. Он выделил нам двадцать литров бензина.

– Этого недостаточно, – твердо сказал я. – Нам нужно больше.

Я показал ему наши документы:

– У нас строгий приказ. Мы должны добраться до Обераммергау, и никто не имеет права нам препятствовать.

– Хорошо-хорошо, – проговорил он, беспомощно размахивая руками. – Тогда тридцать литров. Это все, что я могу сделать.

Я сердито согласился с его предложением, хотя на самом деле ликовал – нам удалось преодолеть основные трудности. Воспользовавшись карточками на следующей АЗС, мы отправились в ночь. Я и Ганс попеременно садились за руль. Нам следовало как можно скорее выехать из этой местности, ибо, по всей видимости, союзники решили расколоть Германию пополам по территории, на которой мы сейчас находились. Мы все по очереди спали в кузове, где было не слишком удобно в данных обстоятельствах.

Вождение утомляло. Небо было пасмурным, свет фар оказался настолько слабым, что нам приходилось быть очень внимательными, дабы не попасть в аварию. К счастью, на дороге было мало машин.

Через Брамбах, Эгер и Нойштадт удалось проехать без инцидентов. Мы приближались к красивому городу Регенсбургу, когда взошло солнце. Здесь было много транспорта и тех, кто путешествовал на попутках. Мы подвезли столько народу, сколько смогли. Иногда в кузов набивалось по десять человек. Об удобствах они не думали; самым главным для этих несчастных была возможность ехать и скорее добраться до места назначения. Обычно это был их последний шанс попасть домой или в другой не менее важный пункт. На железнодорожной станции Регенсбург мы высадили наших благодарных пассажиров, выехали за пределы Регенсбурга и остановились, чтобы отдохнуть. Мы нашли местечко в нескольких сотнях метров от дороги, у небольшой речки, где умылись и освежились, а мужчины побрились. Потом мы растянулись на траве и поели бутербродов, запивая их вкусным вермутом, разбавленным родниковой водой в соотношении один к двум. Атмосфера была идиллической, резко контрастирующей с ужасами войны, от которой мы бежали.

Отдохнув часок, мы снова поехали. Двигались медленно. Снова случился налет бомбардировщиков.

Уже стемнело, когда мы прибыли в Аугсбург, где на станции высадили пассажиров, которых подвозили. Из-за возможных воздушных налетов ночевать в городе было опасно. В конце концов к югу от Ландсберг-на-Лехе мы съехали с дороги и припарковались под деревьями, дожидаясь утра. Мы находились на высоте всего 600 метров, но в это время года по ночам становилось довольно холодно, и наша ночевка оказалась крайне некомфортной. Мы все проснулись рано утром, надеясь сегодня же добраться до Обераммергау.

Внезапно весь наш проект повис на волоске – грузовик не заводился. По-моему, мы пережили тогда самые отвратительные минуты за все время пути. Тысяча мыслей промелькнуло у меня в голове, потом стала доминировать одна: что делать, если грузовик бесповоротно сломался?

Время тянулось медленно, пока мы искали причину неприятностей. Наконец, мы обнаружили много воды в стакане-отстойнике бензинового фильтра. Когда просушили стакан и бензопроводы, я включил зажигание. Машина завелась, и у меня потеплело на душе. Пока двигатель работал на холостом ходу, я, Ганс и Пауль умылись, затем мы возобновили наше путешествие.

Теперь мы ехали по ровной дороге, пролегающей по дну долины. Вдали возвышались горы, как на туристических открытках; мы ехали через ярко-зеленые луга. Темные деревянные сельские дома с балконами и широкими крышами, почти касающимися земли, свидетельствовали о том, что мы прибыли в Баварию.

Подъезжая к Обераммергау, мы проследовали мимо пасущихся коров и быков, слышали мелодичное позвякивание альпийских колокольчиков на их шеях. На краю деревни мы остановились.

– Ну, – сказал я, обращаясь к остальным, – у нас получилось.

Мы обменялись взаимными поздравлениями. Меня охватило внезапное облегчение – своего рода шок от осознания того, какое у нас было опасное приключение. Я произнес «У нас получилось», ощущая значительность нашей миссии и почти изнеможение.