Древние ассирийцы. Покорители народов - Йорген Лессеэ Страница 44

_{Карта равнины Дашт-и-Битваин к югу от Рании}

_{© — Современный город 0 — Современная деревня}

_{Δ — Руины древнего города}

_{Указана примерная высота гор}

Осенью 1956 г. иракский Департамент древностей начал проводить археологические исследования в четырех разных частях Дашт-и-Битваина, и мы познакомились с результатами этих пробных раскопок, еще будучи в Багдаде. Надписи, несколько фрагментов клинописных табличек, было найдены только в одном месте — в Телль-Базмусиане. Когда позднее, в 1959 г., я получил доступ к этим текстам и опубликовал их в иракском журнале «Шумер», стало понятно, что они представляют собой письма, составленные в среднеассирийский период. В 1957 г. я знал только то, что в Телль-Базмусиане обнаружены свидетельства ассирийского влияния.

Больше всего нас привлекал холм, называвшийся Телль-Шемшара. Его местонахождение было отмечено на карте, подготовленной иракскими археологами, но никто из жителей Докана или Мирза-Рустама, включая курдов, о нем ничего не слышал. Согласно карте, Телль-Шемшара должен был находиться на берегу Заба, там, где река поворачивает на юг, чуть дальше на запад от Дарбанда. Согласно имевшейся в нашем распоряжении информации, это довольно высокий телль конической формы. Одним из преимуществ его расположения было то, что отвал можно было бросать в реку, не засоряя таким образом возделываемые поля. С первого взгляда на карту нам стало понятно, что, судя по местонахождению холма, под ним могла скрываться крепость, защищавшая равнину от нападений с востока — из ущелья в Дарбанде.

10 мая нам пришлось вернуться из Мирза-Рустама в Докан, даже не взглянув на Телль-Шемшару. Несколько следующих дней мы провели, улаживая различные формальности. В Сулаймании мы представились мутасаррифу, правителю лива Сулаймании, а также полицейским властям, которых следовало проинформировать о нашем присутствии. 13 мая к нам присоединился профессор Ингольт. На следующий день мы получили сообщение о том, что уровень воды в Малом Забе заметно упал и паром в Мирза-Рустаме восстановил работу. В тот же день мы добрались до Рании и посетили деревню Боскин, где нанесли визит вежливости шейху Хусейну, владевшему большей частью земель между рекой и Ранией. Переправа через Заб в Мирза-Рустаме оказалась несложной, но я не стал съезжать на «лендровере» с парома на восточном берегу реки, так как из-за сильного разлива его размыло, и казалась, что за ним течет еще один поток. Я посчитал, что мне не удастся преодолеть эту преграду. Именно тогда я понял, почему Ишме-Даган не смог преследовать турукку, успевших перебраться через реку, уровень воды в которой постоянно то поднимается, то убывает (с. 121). Петрос, араб-христианин, механик и мастер на все руки, которого мы привезли с собой из Нимруда, был вместе с нами в машине. Он разделял оптимизм своих сородичей-арабов и не понимал, как эта возникшая ниоткуда полоска воды может поглотить автомобиль и нас самих. Лишь его уверенные возгласы: «Ялла! Ялла!» («Давай! Давай!» (араб.). — Пер.) — сопровождавшиеся ободряющими жестами, заставили меня погрузить «лендровер» в негостеприимную воду, которая стала быстро затекать внутрь автомобиля. Как это ни удивительно, мы сумели без проблем выбраться на твердую почву, но я очень хотел, чтобы в нашем распоряжении имелся танк-амфибия.

Первые полчаса пути от Мирза-Рустама до Дарбанд-и-Рамкана, там, где дорога идет по относительно плоской равнине, мы ехали без каких-либо проблем, которые могли возникнуть из-за промокших тормозных барабанов. В Дарбанде река уже, но течение сильнее, чем в Мирза-Рустаме. Здесь переправиться через нее также можно при помощи плоскодонного ялика. Дар-банд соединен с Ранией грунтовой дорогой, единственным недостатком которой является огромное количество камней и выбоин. Она пролегает вдоль горного хребта, образующего восточную границу равнины.

16 мая мы завершили все приготовления в Докане. Экспедиционное оборудование было погружено на грузовик, и небольшая автоколонна двинулась на север в поисках Телль-Шемшары, а также, возможно, потерянных следов ассирийской армии. В Боскине мы встретили человека, заявившего, что он может показать нам Телль-Шемшару. 17 мая нам удалось доехать на «лендровере» до того места на берегу Заба, где предположительно находился телль. Поездка из-за зимних дождей все еще была крайне трудной, «лендровер» тонул в грязи по балку моста. Благополучно справиться с этим путешествием мог только полноприводный автомобиль с необычной способностью использовать всю мощность двигателя.

Наконец мы увидели Телль-Шемшару, покрытый травой телль, плоская вершина которого возвышалась примерно на 115 футов (около 35 м. — Пер.) над окружающей местностью. Казалось, будто сон вдруг стал явью. На крутых склонах и на вершине холма мы собрали множество фрагментов доисторической керамики. Здесь находилось основное место работы доканской экспедиции. На следующий день мы отбуксовали грузовик с нашим оборудованием на Телль-Шемшару с помощью двух тракторов, которые Петрос нашел в Рании, и тогда же, 18 мая, был разбит лагерь. Ночью по палаткам хлестал дождь, а в горах гремел гром. Мы слышали вой стаи волков, раздававшийся так близко от нас, что на следующий день мы наняли двух курдов, жителей Боскина, с винтовками, чтобы они охраняли лагерь по ночам. Вскоре прибыл Абд аль-Халаф с восемью другими арабами из Ширката, наши опытные помощники в проведении будущих раскопок, и рабочие — местные курды из Боскина, Кураго и других окрестных деревень, — число которых постепенно возросло до 40 человек. На фото 11б приведено изображение Телль-Шемшары, сделанное после того, как с вершины холма был снят дерн, а в его крутых склонах прорублены ступени, чтобы облегчить подъем и спуск. На фото 12а изображен лагерь доканской экспедиции. Палатки были установлены на небольшом возвышении на другой стороне лощины, отделявшей лагерь от телля.

Вскоре условия на равнине Рания стали соответствовать описаниям, услышанным мною в прошлом году. В первую же неделю в моей палатке были убиты две змеи. Другая палатка стала предметом пристального внимания скорпионов. Большинство из них были ярко-зелеными, что свидетельствовало об их ядовитости; реже встречались черные, укус которых может привести к летальному исходу. Не думаю, что за ночь мы ловили больше этих вредоносных тварей, чем Эдмондс, когда тот жил в 1920-х годах в доме рядом с Дарбандом (его рекорд составил 35 штук), но мы были вполне довольны своей участью. Значительное беспокойство, которое со временем только усиливалось, мы испытывали из-за постоянных визитов отвратительных светло-серых мохнатых насекомых с неким подобием клюва на голове, похожих на пауков. Длина этих тварей составляла более 4 дюймов (около 10 см. — Пер.). Арабы называли их «анкабут», «пауки». Позже, когда я описал их одному английскому биологу, тот сказал, что зоологи называют их сольпугами (solifugi-dae). Они появлялись на закате и молниеносно бежали вдоль чьего-либо стола или лезли вверх по внутренней части стен палатки. Ночью мне снились кошмары о том, как один из них падает мне за воротник.