Белый Крым. 1920 - Яков Слащев-Крымский Страница 41

Вдоль набережной глубоко вдающегося в полуостров залива стоял без паров и огней, обреченный условиями времени на безработицу, целый ряд шаланд землечерпательного каравана. Их мрачные, особенно при лунном свете, силуэты казались еще мрачнее от сравнения их с военными судами, окружавшими широкий мол. По обыкновению освещенные и всегда проявляющие жизнь военные суда сегодня после полуночи особенно оживились. Все они стояли под парами, и на палубах их шла авральная работа. Было ясно, что суда эти готовятся к выходу в море. Поговаривали о предстоящей большой военно-морской операции. По невидимому для неопытного глаза сигналу с флагманского судна огни были потушены и, снявшись с якоря, первый корабль пошел по каналу к выходу из залива, где стоял на якоре, как дозорное судно, броненосец «Ростислав». За первым пошел второй, третий, и, наконец, весь второй отряд Черноморского флота, вытянувшись в кильватер, бесшумно пошел по каналу. Не доходя до «Ростислава», суда поворачивали на север и, как загадочные тени, скрывались в матовой лунной дали за Еникальским мысом. Солнце еще не разгорелось настолько, чтобы затмить своим светом бледнеющую лупу, когда отряд уже стоял на якоре в маленькой бухточке у мыса Хрони. Живописный скалистый берег его местами был покрыт пятнами, возделанными жителями расположенных на нем чистеньких хуторов. По приказанию, переданному по семафору с флагманского корабля, один из катеров, сопровождавших отряд, обошел все суда, взял артельщиков и отправился на берег за покупкой молочных продуктов. Он вернулся ни с чем, хуторяне не соблазнились кредитками и выразили согласие дать масло и молоко в обмен на сахар, которого, конечно, для этой цели на судах не было. До вечера отряд простоял у мыса Хрони.

Вероятно, на всех кораблях, подобно нашему, экипажи в течение всего дня были заняты разговорами о предстоящей десантной операции, хотя никому еще не были известны ни действующие лица ее, ни место, где она будет происходить. Ожидали, что этой ночью из Феодосии в Азовское море должны прибыть суда с десантом большой численности и что этот десант будет высажен под городом Мариуполем. В 10 часов вечера флагманский корабль, каковым являлся в это время вооруженный ледокол № 1, так как на нем был и. д. начальника отряда капитан 2-го ранга фон Рейер, снялся с якоря и пошел к Керченскому проливу. За ним в кильватере шли канонерские лодки. До раннего утра, с севера на юг и обратно, у Керченского пролива крейсировал боевой отряд, пока не заметил вышедших из пролива судов. Эти суда взяли курс вдоль Керченского полуострова на север. Флагманский корабль, а за ним и весь отряд полным ходом стали догонять уходившую флотилию. Каждые 15 минут наблюдения насчитывалось все большее и большее число судов, шедших, как оказалось, с десантом.

2-й отряд Черноморского флота, на который возлагалось прикрытие десанта при высадке его на берег, скоро влился в флотилию и по её почину встал на якорь в открытом море. Прибывшие суда пришли с Начальником всего отряда Черноморского флота, капитаном 1-го ранга Машуковым, брейд-вымпел которого развевался на «Гайдамаке». Таким образом, командование всей флотилией, насчитывавшей теперь вместе с вошедшими в нее боевыми судами до 40 кораблей, находилось в опытных руках испытанного в боях моряка, Начальника 2-го отряда судов Черноморского флота, капитана 1-го ранга Машукова. Под его наблюдением и руководством должна была пройти вся десантная операция.

В 12 часов с флагманского корабля был дан выстрел. Это был сигнал — «через час быть готовым к походу». По прошествии часа были даны еще «два выстрела». По этому сигналу надлежало немедленно всем, снявшись с якоря, идти по курсу, заданному Адмиралом, и вскрыть секретные пакеты, до того времени хранившие в себе глубокую тайну о предстоящему походе.

Первым снялось разведывательное судно «Мария» и пошло но указанному ему направлению.

Остальные суда пошли в трех кильватерных колоннах, имея в середине 2-й отряд судов Черноморского флота. В 4 часа дня на вооруженном ледоколе № 1 капитан 2-го ранга фон Рейер отдал приказание офицерам и матросам построиться на полубаке. С мостика он обратился к своему экипажу с краткой прочувственной речью, в которой постарался познакомить его с настоящим кошмарным положением России. Затем он объяснил возложенную на отряд задачу и прочел секретные пакеты.

Теперь ни для кого не было тайной, что десант состоял из славного корпуса генерала Слащова и что он, этот русский солдат, эта надежда и гордость всех честных русских людей, горячо преданных родине, находится на транспорте «Россия». Генерал Слащов принял на себя исполнение святого подвига высадиться со своим корпусом в Азовском море между дер. Кирилловной и Степановкой и начать трудное дело освобождения страдалицы России от коммунистического ига.

Да поможет ему Бог, — можно было прочесть в глазах матросов и офицеров вооруженного ледокола, прокричавших «ура» генералу Слащову и его корпусу, когда капитан 2-го ранга фон Рейер кончил свою речь. Непоколебимая в своем упорном желании выполнить возложенную на нее трудную и ответственную задачу, флотилия, несмотря на все увеличивающийся шторм, продолжала путь к месту, откуда должно было начаться спасение исстрадавшейся Родины.

Молчаливы и серьезны матросы, еще более серьезен состав славного корпуса. Казалось, что это святое молчание отразилось и на кораблях, тихо следовавших к одной общей цели, с легким, против обыкновения, покачиванием по взволнованному морю.

По мере продвижения флотилии ветер крепчал и с наступлением темноты вылился в характерный шторм Азовского моря, отличающегося свойственной ему одному особенной неровностью волны. Чуть-чуть забрезжил свет в 4 часа по новейшему, когда с флагманского корабля было передано по ратьеру: «Вижу берег — стоп машина», и флотилия остановилась. Из трех походных кильватерных колонн суда начали перестраиваться для высадки десанта на берег. Когда достаточно рассвело, ясно обрисовалась вся в зелени дер. Кирилловна, от которой в сторону дер. Степановки тянулась узкая песчаная коса, отделявшая Азовское море от Молочного озера, расположенного между этими деревнями.

Высадка десанта должна была произойти под дер. Кирилловной у начала песчаной косы. Против этого места, в близком расстоянии от берега, заняли позиции боевые корабли 2-го отряда Черноморского флота: «Грозный», «Алтай» и «Урал»; они прикрывали высадку десанта с левой стороны, с правой же, т. е. со стороны дер. Степановки, эту задачу выполняли «Страж» и вооруженный ледокол № 1, который, кроме того, держал связь со всеми судами флотилии и время от времени крейсировал по всему обороняемому участку. Маленький «Азовец», бывший «Республиканец», взятый на абордаж при ночном набеге на Мариуполь и вооруженный двумя 47-мм пушками Гочкиса, держался в непосредственной близости от места высадки. Флагманский корабль «Гайдамак», на котором был руководивший десантной операцией Начальник 2-го отряда Черноморского флота капитан 1-го ранга Машуков, подошел к берегу, насколько позволяла осадка корабля. Суда же с десантом встали в море далеко от берега. Спустили шлюпки. Они должны были принимать буксиры от барж и балиндоров, которые подводились к берегу катерами. Матросы, зачастую по горло в воде, заносили буксиры на берег, где закрепляли их за забиваемые в песок мертвецы и колы. Трудность и опасность этой работы при наличии крепкого шторма была несомненна, — шлюпки часто переворачивались. Даже катера, подвозившие баржи к берегу, с трудом боролись с прибойной волной, каждый раз рискуя быть выброшенными на берег.