Записки военного коменданта Берлина - Александр Котиков Страница 41

— Чтобы кого-либо предложить, за него надо нести ответственность, господин генерал, или по крайней мере быть спокойным и за него и за себя, а такой кандидатуры у меня нет, — старик задумался, что-то прикидывал. А прикидывать было что. Каждое утро в Красногорске, под Москвой, на перекличке сын выкрикивает фамилию Гюбенер. Сколько это будет длиться? А в Галле он президент провинции. Странное сочетание. Он встал из-за стола, посмотрел на свитки чертежей и, как бы разговаривая сам с собой, сказал вслух:

— Всего лишь два часа назад я спокойно рассматривал разложенные на столе чертежи и думал, как приступить к восстановлению мостов и дорог. Ведь все разрушено. В раннее Средневековье легче было проехать по нашим местам, чем теперь. Еще в начале апреля такой разрухи не было. В два налета авиации американцев и англичан, когда уже все видели конец войны, совершились эти бессмысленные бомбежки. Одно мгновение — и все было обращено в прах.

— Надо действовать, доктор. Все это теперь потребует усилий народа и само не придет.

— Пусть будет так, — тихо произнес старик.

Я с облегчением вздохнул и подал ему руку. Рука была сухая, на носу выступили капли пота.

— Я понял так, что вы согласны сотрудничать с нами в деле коренного преобразования Германии. Вам, как и мне, и всем нам, очень важно не допустить своей недальновидностью снова возродиться силам войны на немецкой земле. Сколько же можно терпеть все это!

Я заметил, что старик волнуется, — почему это русский генерал так заботится, чтобы он принял этот пост, но ответа, видно, не нашел.

Мы покидали его кабинет, в котором когда-то устраивали семейные балы, танцевали, а на хорах, поддерживаемых колоннами, прежде сидел крепостной оркестр и наигрывал бравурные мелодии.

— Замок мерзебургских курфюстов полон легенд, — объяснял нам Гюбенер, — вот эта клетка и живой ворон, сидящий там никто не знает, с каких времен, тоже легенда. Она передает, что давным-давно курфюрст выдавал свою дочь замуж за принца. Обрученная невеста перед сном клала кольцо обручальное на столик у окна, и, когда она проснулась, на подоконнике сидела большая черная птица и пристально следила за молодой девой. Невеста поднялась, чтобы поласкать птицу, но ворон изловчился, схватил кольцо и унес. Свадьба расстроилась. Закон был такой: раз кольцо утрачено, свадьбы быть не могло. И принц вызвался найти ворона. Долго он искал птицу, но не нашел. Жители той местности рассказали, что птица живет на очень высокой горе, в кронах больших деревьев. Там ее и надо искать. Принц вернулся и снова стал искать вороватую птицу. Долго лез он по скалам, царапаясь о камни, поздно вечером, когда птицы спали, он подкрался и схватил ворона. Обыскал все гнездо, а кольца не нашел. Он привез вора в замок и, конечно, его посадили в клетку, рассчитывая, что он выкинет кольцо. Проходили дни, месяцы, годы, а кольца ворон не выкидывал. Жених и невеста старели, состарились и так и умерли, а ворон продолжает жить до сих пор на положении узника. Говорят, что этому ворону более 250 лет, но точно никто не знает.

— Гитлера бы посадить в эту клетку, и показывать его людям, как ископаемое чудовище, — кто-то из немцев, присоединившихся к нам, еле заметно проронил эту фразу.

Гюбенер повернулся и довольно громко сказал:

— Об этом чудовище будут сказывать иные сказки, полные страха и ненависти.

Мы вышли в парк, запущенный, неухоженный, там расстались с немцем, которого мы выбрали, как барометр наших отношений с немецким населением. По его поведению можно будет судить о многом в умонастроениях немецкого населения.

Все наиболее ответственные работники СВА провинции были в этот день в районах в поисках немцев, которых надо будет ставить на руководящую работу. Вечером, как и условились, все были на месте. Собрались и обсудили итоги поиска. На встрече были заместитель по экономическим вопросам полковник Рашид Меджидов, бывший начподив 416 СД 5-й ударной армии, человек необыкновенной работоспособности, удивительной скромности, спокойствия. Перед войной он был первым секретарем Азербайджанского ЦК комсомола. Я много повидал азербайджанцев, когда работал в Закавказье, но таких, как он, спокойных людей не встречал. Полковник Морозов Александр Алексеевич, мой сослуживец по Политическому управлению Красной армии, удивительно трудолюбивый и неспокойный, немного резковатый с подчиненными. На посту начальника штаба он был на своем месте. Начальник отдела по политическим партиям и организациям Владимир Михайлович Демидов, тихий, вдумчивый, неторопливый. Мы с ним более года работали в политическом отделе 61-й армии, там он был инструктором 7-го отделения по работе среди войск противника. Он знал немецкий язык. Очень скромный товарищ. Начальник политического отдела СВА провинции, полковник Гусев, заместитель по комендантской службе, генерал-майор Хомяков, работник отдела по политическим партиям. Все эти товарищи сыграли свою очень полезную роль в создании ГДР.

Наконец немецкие деятели, кандидаты на руководящие посты в провинции и округах, были подобраны. Мы верили, что с нашей помощью и поддержкой они пройдут с нами вначале самую трудную часть пути. Все было готово для доклада о первом шаге СВА провинции.