Трагедия Белого Юга. 1920 год - Николай Карпов Страница 40

Номинально управление портом существовало, оно находилось на пароходе «Румянцев». Но его влияние ни в чем не проявлялось, и эти обязанности взял на себя командир английского крейсера «Серес». Он главным образом указывал подходящим на загрузку судам места у мола. Пароход, который был предназначен для больных и раненых, как только он причалил, сразу же был захвачен толпой беженцев, и только благодаря англичанину самый последний прибывший пароход все-таки был отдан для больных и раненых. Но он был небольшим, и всех взять не удалось. В ночь на 7 февраля генерал Н.Н. Шиллинг со своим штабом перешел на пароход «Анатолий Молчанов». Утром следующего дня части 41-й стрелковой дивизии красных стали входить в Одессу.

Стрельба в городе вызвала панику в порту. Одни стали искать укрытия и прятаться за железнодорожными вагонами и портовыми сооружениями, другие бросились в южную часть порта, куда пули еще не долетали. Появились убитые и раненые. Давка у пароходов еще больше усилилась, а суда заторопились с отплытием. Ушел и «Анатолий Молчанов», почти пустой, увозя лишь Шиллинга с его штабом и несколькими сотнями человек конвоя. Многие корабли оказались перегруженными чрезмерно. Например, «Рио Негро» при норме 700 человек увез 1400, а на молу, где он был пришвартован, все равно осталась большая толпа людей.

Затем вблизи порта в стрельбе наступила небольшая пауза. Как потом выяснилось, это юнкера Сергиевского артиллерийского училища провели контратаку и отбросили красноармейцев на несколько кварталов, и снова заняли Воронцовский дворец. В порту стало спокойнее, хотя с севера военный мол по-прежнему простреливался. Всем было ясно, что красные могут ворваться в порт в любой момент. Английское командование, не желая подвергать опасности хотя бы тех, кто уже погрузился, приняло решение закончить эвакуацию, и их корабли получили команду выйти в море на внешний рейд. Последних защитников порта, это были в основном юнкера, взял на борт английский крейсер «Серес». Солдаты и офицеры других частей искали себе места на других отходящих пароходах. Несколько тысяч военнослужащих взял на борт пароход «Владимир». Люди на нем заполнили все трапы, а на палубе стояли вплотную плечом к плечу, но отойти от причала он не мог. Толпа стояла на его сходнях и продолжала напирать на стоящих впереди. Чтобы дать пароходу отойти, караул вынужден был применить оружие.

Одним из последних уходил пароход «Долланд», но он застрял неподалеку от мола во льду. Воспользовавшись его остановкой люди, проваливаясь в воду, бросились к нему по льду. Пароход давал тревожные гудки, но помочь ему было некому. Все буксиры уже ушли. У транспорта «Дон» сломалась машина, и он не мог отойти от мола. Даже зная об этом, люди все равно заполнили его до отказа, а к нему уже приближалась цепь красноармейцев. Но их заставили залечь своим огнем пулеметчики бронедивизиона, бывшие на этом корабле. Четверо смельчаков снова бросились на стенку причала и под пулями добежали до стоящей неподалеку шаланды «Сурож». К их счастью она была под парами, но не собиралась никуда двигаться. Заменив команду, поручик Моренко, возглавивший эту вылазку, обрубил швартовы, подвел шаланду к «Дону» и вывел его на рейд. «Серес» еще стоял у мола и, кроме юнкеров-сергиевцев, успел забрать полуроту старших кадет Одесского корпуса. В самый последний момент прибежало еще около 130 кадет младших классов, но их уже взял на борт каботажный пароход.

Не видя больше возможности покинуть город морем, толпа стала рассеиваться, люди стали уходить в город. Обстрел порта снова возобновился, но к самому молу, опасаясь огня судовой артиллерии, красные приближаться пока не рисковали. Однако драматические события в порту на этом не окончились. Последняя группа раненых и больных, всего около 200 человек, прибыла в порт, когда пароходов там уже не было. Эта группа укрылась в одном из ангаров, а сопровождавшему их врачу удалось обнаружить буксир, который не мог самостоятельно идти в Крым и был брошен. Тем не менее, на этот катер погрузилось около 100 человек, сами больные вывели его на рейд и там их перегрузили на госпитальное судно. Затем, несмотря на уговоры англичан, тот же доктор решил вернуться в порт за оставшимися больными и ранеными, взяв себе в помощники нескольких добровольцев. Находившийся на госпитальном судне английский врач, восхищенный мужеством русского коллеги, тоже вызвался помочь ему. В сумерках, когда все уже покинули порт, они поплыли на том же буксире и спасли уже потерявших всякую надежду на спасение оставшихся. Утром следующего дня английский миноносец вывел на рейд застрявший во льду пароход «Долланд» и неисправный танкер «Баку» с 600 пассажирами на борту.

Прибыв в Крым, генерал Шиллинг не без оснований предполагал, что к нему будет много вопросов по поводу того, как он сдал Одессу и почему по сути дела была сорвана эвакуация войск, их гражданского персонала и беженцев. Поэтому он подготовил главнокомандующему ВСЮР, генералу Деникину, подробный доклад с изложением всех обстоятельств случившейся катастрофы. Приводимый ниже фрагмент этого документа дает основание полагать, что в нем он указал на многие ошибки, допущенные его подчиненными, штабом флота и союзниками, не упомянув ни об оной из своих.

«...По положению фронта, — докладывал генерал Шиллинг, — становилось совершенно очевидным, что Одесса в скором времени должна пасть, о чем мною доводилось № 01195 от 22 января и № 01196 от 23 января (все даты документа по ст. стилю. — Н.К.) и что рассчитывать на эвакуацию морем нельзя. Войска, отошедшие к городу и, в частности, к порту, попадут лишь в ловушку. Вместе с тем, несмотря на распределение имеющегося ничтожного топлива между учреждениями, не могущими двигаться походом, как-то: кадетского корпуса, института, довольствующих учреждений с их складами,— вывоз их, за отсутствием угля, представлялся сомнительным.

Помимо указанных учреждений я предполагал хотя бы казачью бригаду генерала Склярова направить морем в Новороссийск, для чего был предназначен транспорт «Николай», приспособленный для перевозки лошадей. Однако англичане завладели этим транспортом, и на вопрос по этому поводу офицера Генерального штаба по телеграфу 24 января начальник британской миссии лично ответил, что ни одна лошадь перевезена морем не будет. Считаю также необходимым отметить, что тоннаж, обещанный нам американцами, не только не был предоставлен, но американцы сами просили дать им пароход «Александра», на что мы ответили отказом.

Таким образом, помощь союзников по вывозу судов из порта реально ничем не сказалась, между тем работа личного состава военного порта была в высшей степени вяла, и, невзирая на ряд указаний моих и моего штаба командиру военного порта капитану 1-го ранга Дмитриеву, последний проявил почти полную инертность, но не мог быть мною сменен за отсутствием подходящего заместителя. Еще 23 января № 01181 было мною предписано командиру порта вывести недостающие боевые суда, доставленные в Одессу из Николаева, на внешний рейд, но выполнено это не было, причем каперанг Дмитриев ссылался на то, что англичане взяли это всецело на себя.

Плана эвакуации порта составлено не было, хотя об этом неоднократное напоминание со стороны штаба было сделано заблаговременно. В нужную минуту 24 января, когда выяснилась несостоятельность помощи англичан, каперанг Дмитриев заболел и передал свои обязанности малоопытному кавторангу Баллас. Необходимо определенно установить, что даже при неблагоприятно складывавшихся обстоятельствах (лед, отсутствие угля, саботаж рабочих) все же при напряжении и соответствующе поставленной работе военного порта можно было, несомненно, вывести почти все суда на внешний рейд.