Эхо Марсельезы. Роман о замках - Жюльетта Бенцони Страница 40

После того как была построена южная автострада, путешественники, направляющиеся из Парижа в Прованс, больше не видят за одним из поворотов красивый замок со светлыми стенами, отделанными удивительными по красоте коврами из покрытых лаком глиняных плиток – знаменитыми бургундскими изразцами. Взобравшийся на самую вершину поросшей лесом горы, находящийся на перекрестке дорог из Парижа в Лион и из Мулена в Базель, замок привлекает взгляд любого, даже самого равнодушного человека, ибо он являет собой вдохновенное наследие навсегда ушедших времен великого рыцарства.

Вплоть до 1408 года он назывался Ля Рош-Ноле – по имени города, расположившегося у его стен. Замком успешно управляли члены семейства Тиль, затем Божё и, наконец, Савойский род. А потом его приобрел один из участников сумасшедшего крестового похода. Его звали Ренье По. Замок нарекли Рошпо, и он до сих пор так называется.

В конце 1395 года тревожный призыв разлетелся в Европе, достигнув Дижона и даже Парижа: Сигизмунд, король Венгрии, просил о помощи, ибо его королевству, дальнему форпосту христианской веры, угрожали турки. Новый султан Баязид, прозванный Илдырымом (то есть «Молниеносным», что прекрасно отражало суть его характера), всегда оставался верным своему имени. После восшествия на престол он собрал войско и покорил Сербию. И теперь, удобно расположившись на южном берегу Дуная, он серьезно угрожал Сигизмунду.

Призыв нашел отклик: вначале у короля Карла VI (который, как ни странно, на тот момент не пребывал в припадке безумия), а также у его коннетабля Филиппа д'Артуа и маршала Франции Жана Ле Мэнгра де Бусико, который был личным другом Сигизмунда. Когда в дело вмешался папа, дав благословение на поход, сердца молодого поколения рыцарей воспламенились отвагой. И даже герцог Бургундский Филипп Смелый (дядя Карла V), бывший регентом во время отлучек племянника, увидел в этом походе способ возвыситься, а заодно и занять ратным делом своего вспыльчивого наследника Жана, прозванного Бесстрашным за смелость и весьма скверный характер. В свои двадцать три года он был для Филиппа воплощением кошмара. Если бы турки задали Жану сложную задачку, это было бы только к лучшему.

Вокруг принца собрались самые знаменитые рыцари. Среди них – новоявленные Бургиньоны: Гийом де Ля Тремуй, его сын Пьер и кузен Ренье По – все уроженцы Берри.

Собравшись в Париже, войско крестоносцев выступило 6 апреля 1396 года и, достигнув Дижона, устроило там пир во славу Бургиньонов. Наконец, воодушевленные, они направились в Венгрию, везя с собой все необходимое, но скорее для празднеств, чем для войны: отметим хотя бы тот факт, что походные палатки Жана Бесстрашного были из зеленого атласа и при них состояла целая армия слуг. Войско состояло из 2000 рыцарей и их свиты, всего около 10 000 человек. В течение четырех месяцев вся эта прекрасная молодежь веселилась на пирах и попойках, преследуя местных девушек. Никто никуда не торопился. Казалось, что времени предостаточно. Да и как это турки, эти несчастные дикари, не упали от страха при приближении столь прекрасной, доблестной и благородной армии? Это войско и шло-то вперед лишь ради одного удовольствия – надрать неверным уши.

Ренье По высказал мнение, что они просто даром теряют время. Его влекли битвы. Он отправился в поход не для того, чтобы засыпать каждый вечер под столом у принца! Он хотел заслужить уважение, изрубив всех врагов на кусочки. И, надо сказать, он был несомненным чемпионом в рыцарских турнирах и великолепно владел оружием. К тому же, недавно женившись, он был влюблен в свою жену и презирал дебоши. Может быть, это был единственный человек среди всего полуобезумевшего войска, для которого крестовый поход что-то значил.

Когда армия наконец-то достигла Буды, Сигизмунда охватило смятение. Освободители, казалось, не понимали сложившейся ситуации: Баязид был опасным врагом, достойным всяческого уважения, а не каким-то главарем банды. Короля выслушали с вежливым интересом: тем лучше, если турки так храбры, то тем большей будет слава победителей. И, не посчитав нужным вникнуть в дальнейшие разъяснения короля Венгрии, отряд юных смельчаков, потратив, правда, несколько дней на восстановление сил, устремился по направлению к Железным Воротам, увлекая за собой опешившего Сигизмунда.

Большинство рыцарей стремилось обрушиться на врага, они рвались в бой с воодушевлением, но когда они встретились в Никополисе с самим Баязидом, последовал сокрушительный разгром: окруженные тучами обученных турецких всадников, искатели романтической славы были перебиты как мухи. Четыреста рыцарей остались на поле боя, остальные попали в плен во главе с самим Жаном Бесстрашным.

К несчастью, хоть среди французов и было много погибших, у турок их было еще больше, и Баязид пребывал в ярости. И, оставив в кандалах двадцать восемь молодых сеньоров, он на их глазах велел перерезать всех остальных. Это была кровавая бойня, за которой уцелевшие наблюдали стоя на коленях. Затем их отправили в цитадель де Брус в ожидании выкупа огромных размеров, который был за них потребован. А один из пленных, Бусико, был отпущен, чтобы собрать на выкуп деньги со всего христианского мира.

Ренье По не питал надежд на спасение. Его семья была небогата и все равно не смогла бы за него заплатить. И тогда он добился встречи с Баязидом и хладнокровно потребовал, чтобы его убили. Но султан объяснил ему, что рассчитывает на выкуп, а тот ответил, что предпочитает лучше умереть, чем обречь на нищету своих близких. Подобная смелость удивила султана, и он предложил пленнику, раз уж тот не может вернуться домой, перейти к нему на службу, а может быть даже жениться на одной из его сестер… Но рыцарь Христов на это не соблазнился. Он предпочитал умереть.

– В таком случае, – сказал Баязид, – ты умрешь, но умрешь с оружием в руках…

– Благодарю тебя…

Но какой тут мог быть бой? Вооруженный лишь одним мечом, Ренье должен был сразиться с гигантским львом, настоящим чудовищем, погубившим уже многих своих противников. И необходимо было покориться такой вот царственной прихоти. Ренье, вернувшись вечером, долго молился, а потом лег спать. И ему приснился сон: необычайной красоты молодая дама, озаренная божественным светом, предстала перед ним и произнесла два только слова: «Бей снизу…»