Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945 - Денис Райнер Страница 39

По возвращении в Лондондерри меня вызвал командующий.

Скажу честно, я был напуган. Адмирал Макс Хортон имел репутацию слишком крутого человека.

Войдя в кабинет, я встретил весьма недобрый взгляд.

– Какого дьявола вы решили поджигать мой океан, Райнер?

– Хотел поймать для вас немецкую подлодку, сэр.

Адмирал хмыкнул, потом встал из-за стола и пригласил меня пройти в комнату оперативного отдела.

– Посмотрите, на этом участке моря между Фарерскими островами и Исландией располагается обширное минное поле. Немцы называют его «Розовый сад». Все мины установлены глубоко. Береговая авиация вынуждает подлодки держаться под водой. Мы надеялись, что они будут подрываться на минах. Этого не происходит, вернее, происходит, но недостаточно часто. Я собираюсь отправить вашу группу к Фарерским островам. Когда синоптики предскажут хорошую погоду, вы будете выходить в море на патрулирование. Если же погода будет слишком плохой, будете стоять в Галфьорде в двухчасовой готовности. Если поступит сообщение об обнаружении лодки, отправитесь в точку с указанными координатами на полной скорости и потопите подлодку. Береговая авиация повреждает подлодки, но тонут только немногие из них. Капитан Уокер, действуя по такой схеме, совершает чудеса. Вы можете делать то же самое. Командующий флотом метрополии подкинет вам в помощь три эсминца, а 10-я эскортная группа будет перебазирована в Исландию – они поддержат вас на том конце. В общем, теперь у вас те же шансы, что и у Уокера.

– Не совсем, сэр.

– Что вы имеете в виду?

– Погоду, сэр, – она ужасна. Капитан Уокер действует в более благоприятных погодных условиях в тесном сотрудничестве с авиацией. Он находит свои жертвы ближе к побережью Франции, чем я могу подойти к побережью Норвегии. Но все равно я вам чрезвычайно признателен за этот шанс, сэр.

– Не забывайте, что я командовал Северной патрульной группой и знаю все о погодных условиях в этом районе. Надеюсь, вы сделаете все от вас зависящее. – И он снова направился в свой кабинет.

– Даже не сомневайтесь, сэр. – Уже на пороге я все-таки остановился и добавил: – Надеюсь, сэр, три эсминца, о которых вы говорили, будут выбраны с учетом моего старшинства?

– Оставьте этот вопрос мне. – В глазах адмирала, мне почудилось, промелькнула насмешка. – Вам предстоит еще один рейс в Исландию?

– Да, сэр.

Мы доставили очередной конвой в Исландию и стояли в Рейкьявике, ожидая, пока транспорты освободятся от своего груза солдат. В гавани всегда было много рыбы, поэтому многие матросы занялись рыбалкой, чтобы обеспечить к ужину свежую жареную рыбу.

За ленчем офицеры обсуждали теоретические вопросы рыбной ловли, и наш артиллерист развил целую теорию, суть которой заключалась в том, что самым целесообразным способом ловли рыбы является использование подрывного заряда, помещенного в корзину с рыбьими внутренностями, призванными служить приманкой, и взорванного с берега при помощи дистанционного управления.

Чтобы не портить удовольствие сидящим с удочками матросам, офицеры взяли катер и отошли подальше от корабля. Снаряд был уложен в корзину для использованных бумаг и прикрыт рыбьими внутренностями. Я настоял, чтобы моторный катер находился именно на «Шикари», потому что хотел иметь возможность посещать другие эсминцы группы в любую погоду.

Когда катер достаточно удалился от корабля, мы аккуратно спустили корзину в воду и уже совсем было собрались ее подорвать, когда кто-то, по-моему это был доктор, заметил, что на «Шикари» подняли флаги катера – нас вызывали. Проклиная нечто неизвестное, помешавшее рыбалке, мы во все глаза глядели на корабль – было видно, что на верхней палубе суетятся люди. Затем сигнальщик на мостике начал семафорить.

– Номер один, окажите любезность, прочитайте, что они хотят, а я пока все-таки взорву эту корзину с костями, – сказал я и тут же обратился к артиллеристу: – Так что, вы говорите, я должен сделать? Тронуть этот контакт батареи?

– Да, сэр.

Я так и сделал. Где-то внизу раздался глухой взрыв, и любопытные физиономии перегнулись через борт, стараясь высмотреть в воде результат. Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд из воды вылетел довольно-таки крупный пузырь воздуха, доставивший обратно все рыбьи внутренности.

Теперь на старшего помощника, который все еще читал передаваемый с эсминца сигнал, обратились четыре мокрых и перепачканных в рыбьих внутренностях лица. И только доктор пытался выловить из воды единственную оглушенную маленькую камбалу – все, что мы могли доставить к офицерскому рыбному пиршеству.

– Итак, Блэки, – спросил я, с изрядным трудом отмывшись, – что они хотят?

– Вас повысили в звании. Полугодовое повышение, сэр.

– Повысили? И что я получил?

– Наверное, коммандера, сэр.

– Чепуха. Этого просто не может быть. Мне только тридцать пять. Даже будь я кадровым офицером Королевского флота, и то мне пришлось бы послужить еще год-другой, а что касается офицеров добровольческого резерва, там штат коммандеров очень мал, и я не слышал, чтобы за последнее время кто-нибудь умирал. Кроме того, если речь идет о полугодовом повышении, это не может быть временное звание.

Мотор катера был запущен, и мы отправились обратно на корабль. Команда изрядно повеселилась, когда мы поднимались на борт – мокрые, грязные и с единственной маленькой рыбкой в качестве улова. Но все оказалось правдой. Проблема старшинства для операции «Розовый сад» была решена именно таким способом.

Примерно через месяц я сидел на ковре из мягкого вереска в небольшой впадине между двумя горами на Фарерских островах. Внизу я видел зеркальную поверхность фьорда – его длина составляла около шести миль, а ширина на всем протяжении нигде не превышала три четверти мили. Часть, обращенная к югу, сияла и переливалась всеми оттенками золота, отражая полуденное солнце. Северная половина имела яркий, насыщенный цвет, как и безоблачное голубое небо над ней. Ничего не было слышно – только легкий ветерок чуть тревожил вереск – что было довольно необычно, чаще всего ветры здесь бывали очень сильными. Периодически над горами по другую сторону фьорда появлялись клочья разорванных северо-восточным ветром облаков и устремлялись куда-то вдаль по чистому небу, отбрасывая бесформенные тени на спокойное зеркало воды.

Далеко внизу стояли мои корабли. «Шикари» возглавлял колонну. За ним расположились три эсминца, направленные флотом метрополии, – «Метеор», «Ориби» и «Оппортун», дальше – остальные эсминцы класса S – «Сардоникс», «Сейбр», «Саладин» и «Скимитар». Всего в операции «Розовый сад» принимало участие восемь эсминцев. Более 1800 человек – серьезная команда! Но на сердце у меня было тяжело. Операция «Розовый сад» потерпела неудачу, и на мне лежала обязанность сообщить командующему флотом Западных Подходов, что продолжать ее нет никакого смысла. Возможно, я полез в горы именно для того, чтобы найти уединение и спокойно подумать обо всем. Нас разбил вовсе не противник – самым страшным врагом оказалась погода. Но как сказать адмиралу, что мои усилия с треском провалились? Прежде чем достать из кармана карандаш и листок бумаги, предусмотрительно захваченные с собой, чтобы составить черновик письма, я закурил трубку и глубоко задумался. Перед моим мысленным взором проходили события последних недель.