Красный хоровод (сборник) - Юрий Галич Страница 38

Поход Красной армии на Варшаву является одним из любопытнейших и поучительных фактов современной военной истории.

Эта война дает некоторую возможность судить о боевой мощи советского государства.

Но многое еще остается неясным.

В частности, до сих пор остается открытым вопрос — было ли большевицкое наступление серьезной попыткой насаждения коммунизма на Западе, при содействии красных штыков, или же вышло случайно, в порядке реакции на польский набег на Киев?

Внезапный переход в наступление и захват поляками Мозыря и Речицы был как бы сигналом к развитию боевых действий в широком масштабе.

Сосредоточив десять пехотных и две кавалерийских дивизии, польское комадование бросает главную массу войск в киевском направлении.

Большая активность, проявленная со стороны противника, заставляет красное командование организовать переброску сил с различных участков Гражданской войны и немедленно образовать Польский фронт.

Как известно, в течение всего периода борьбы советской власти с Добровольческой армией, на польскосоветской границе наблюдалось затишье. Только после крушения белых вождей, поляки почувствовали, что настал и их через решительной борьбы с красными.

Если до сих пор на польской границе стояли каких-нибудь четыре советских дивизии, через несколько месяцев силы красных возросли до двадцати пяти дивизий пехоты и трех дивизий конницы.

Польский фронт стал неожиданно главным фронтом, от стойкости которого зависело существование независимой Польши…

2

Главная масса красных войск сосредоточена к северу от Пинских болот.

Генеральный штаб требует немедленного удара в этом направлении, против живой силы врага.

Но главнокомандующий Пилсудский подчиняет стратегические соображения политическим планам, подписывает договор с «головным атаманом украинских революционных войск», пресловутым Симоном Петлюрой, и польская армия, в составе сорока пяти тысяч штыков и шести тысяч сабель, двигается на Киев.

Армия стремительно наступает, не встречая сопротивления. Через две недели армия занимает Киев. Поляки ликуют. Петлюра, во главе своих двух дивизий, торжественно дефилирует по улицам украинской столицы.

Но большевики не придают особого значения Южному фронту.

Оперативная идея преследует задачу — посредством комбинированного удара 4-й (Сергеев), 15-й (Корк), 3-й (Лазаревич), 16-й (Сологуб) армий, с конным корпусом Гая, рассеять и уничтожить группировку противника в районе Глубокое — Докшицы.

Все свои усилия большевики сосредоточивают в западной зоне, накапливают огромные силы и готовятся перейти в наступление…

3

Во главе красных войск стоит бывший полковник Генерального штаба Сергей Каменев, добросовестная посредственность, характеризуемая, как «человек с большими усами и маленькими способностями».

Начальником штаба является генерал Павел Лебедев, в свою очередь, усердный специалист, которому Красная армия обязана разработкой своих основ.

Кроме того, существует еще Особое совещание, во главе с старым Брусиловым и рядом заслуженных генералов, Поливановым, Гутором, Зайончковским и прочими.

Под давлением этих лиц, командующий Западным фронтом, товарищ Гиттис, замещается бывшим гвардейским поручиком Тухачевским, молодым честолюбцем, не лишенным военного дарования.

В качестве комиссаров назначаются Уншлихт и Смилга.

Первый же приказ по фронту призывает красных бойцов «отмстить за поруганный Киев и утопить Пилсудского в польской крови».

Особое совещание, под председательством Троцкого, отдает директивы. Тухачевский переходит в быстрое наступление. Четыре армии фронта, одним ударом, проникают на сто верст в глубину польского расположения.

Польский штаб заметался, уводит части из Киева, безпорядочно передвигает резервы…

4

А на юге вырастает другая гроза.

Конная армия Буденного, со штабом, составленным из молодых генштабистов, закончив сосредоточение в Умани, кидается в тыл полякам, на Житомир и на Бердичев.

Конные массы врезаются в самую гущу обозов, этапов, резервов, устраивают кровавую рубку и гонят охваченных паникой поляков.

Разбитые, ошеломленные смелым ударом, польские дивизии в беспорядке откатываются назад. Через неделю, осколки польских дивизий уже находятся на том рубеже, с которого начали свое наступление.

А в Варшаве, в старом Бельведерском дворце, под председательством Пилсудского, экстренно собирается военный совет, в составе военного министра генерала Соснковского, начальника Генерального штаба генерала Развадовского, и высших начальников.

— Что делать?

— Как быть?

Генерал Шептицкий, командующий Польским фронтом, глубоко потрясен обеими катастрофами на севере и на юге. Он заявляет, что положение безнадежно, что война проиграна, что необходимо заключить мир на каких угодно условиях…

И в то время, как на Южном фронте польские дивизии трещат под оглушительными ударами Конной армии, красное командование вторично бросает армии Тухачевского и конницу Гая на запад.

Пятнадцать красных дивизий грозной лавиной обрушиваются на поляков. От первого же удара, 1-я и 4-я польские армии откатываются до сильной оборонительной линии Березины, без всякой попытки на ней задержаться, и бегут в минском и игуменском направлениях.

В графическом отношении группировка наступающих сил имеет вид железного молота, ударная часть которого состоит из 4, 15 и 3-й армий, а рукоять этого молота состоит из 16-й армии и Мозырской группы товарища Хвесина.

— Даешь Минск? — кричат в бешенстве большевицкие комиссары, нагоняя на тачанках войска.

В стремительном беге красные вышибают поляков из Минска. Из главной польской квартиры летит приказ задержаться во что бы ни стало на линии Вильно и старых германских окопов.

Но красная лавина неудержимо катится на поляков.

— Даешь Вильну?

Вильна захвачена. Польские войска останавливаются на линии Немана, опираясь на Гродну. Но красная конница форсирует реку, пехота обтекает крепость, поляки покидают форты.

В такой обстановке, без всякого сопротивления, бросается Осовец, Брест-Литовск, линия Буга. Перед красными армиями открывается панорама польской столицы. По всему красному фронту несется исступленный клич:

— Даешь Варшаву?..

5

«Победоносный поход красных армий произвел огромное впечатление», пишет Пилсудский. «Это было впечатление калейдоскопа, вызывавшего хаос в расчетах, в приказах и в действиях. Калейдоскоп непрерывно вращался и сегодняшний день был совсем непохож на вчерашний. А фигуры этого калейдоскопа — отступающие польские дивизии и полки, перемешанные с географическими названиями, представляли собой какую-то невероятно путанную кадриль».