Непридуманная история Комсомольской правды - Александр Мешков Страница 37

Проснулся мокрый от пота (кондиционер не работал), содрогнувшись от требовательного стука в дверь. Полиция?

— Алеандро! Ты проснуся? — раздался нежный голосок Фернанды.

— Теперь — да.

Она вошла вместе с радостной утренней улыбкой и запахом кофе. В руках — поднос с дымящейся чашкой кофе. Поставив его на тумбочку, она ласково провела рукой по моим жидким, непокорным вихрам, заставив меня, циника и кутилу, смутиться. Я вдруг почувствовал себя одиноким цветком мака в бескрайнем поле конопли. И вообще, кофе в постель я не хотел. Я много лет по утрам пью исключительно только зеленый чай, красное вино, коньяк, водку, а теперь уже и ром. К тому же я зубы не почистил. Там скунс насрал. Но обижать женщин, стариков и детей не в моих правилах.

— Хочешь быть моим чико? — не дождавшись ответа, она без предупреждения стала раздеваться.

— Нет! — вскричал я так испуганно, как если бы меня собирались кастрировать. — У вас — муж, Фернанда! Опомнитесь!

Я успел заметить, что трусики у нее были цвета разбавленной колы. Со вчерашнего дня она заметно принарядилась и теперь представляла собой ходячий ювелирный магазин. А говорит — бедствуют: пальцы в голде, на шее одновременно три цепуры с кулонами.

— Он вернется только завтра! — беспечно сказала она, залезая ко мне под простыню, аннексируя половину кровати. Может быть, Луис прислал ее мне вместо вчерашней сестры? Секс здесь, друзья, бизнес семейный. Надо отдать кубинкам должное: все они умело пользуются презервативами. Оно и понятно: лечение может им стать в копеечку. Фернанда неожиданно быстро и артистично громко усмирила свою плоть и угомонилась, впитывая в себя, словно губка, изнуряющее блаженство совокупления.

— Ты сколько здесь будешь жить? — спросила она, сладко потягиваясь.

— Фернанда! — раздался мужской крик снизу. Она вздрогнула так, что тряхнуло кровать, встрепенулась, как лошадь от укуса слепня. Сердце мое оторвалось от плоти и упало в бездну паха. Блять! Опять я влип на бабки и на духовность! Луис вернулся? Полиция нравов? Это опять — конец! Проклятая неуемная журналистская жажда открытий новых йони! Опять она подставила меня! Да что же это такое!

— Фернанда! Мать твою! — продолжал орать снизу мужчина.

— Это Диего! — успокоила меня Фернанда. — Он из милиции. Не бойся. Он мой дядя. Наверное, просто хочет по службе узнать, кто здесь поселился.

Она шустро вскочила, оделась за 45 секунд, как сержант второго года службы, и спустилась к Диего. Через минуту раздался ее голос.

— Алеандро! Спустись на минутку! С тобой хотят познакомиться.

Я спустился. Там в самом деле стоял аккуратный мент в фуражке, в рубашке с коротким рукавом, с наручниками на поясе. Я церемонно представился. Он посмотрел документы и остался доволен.

— Как вам Куба?

— Просто замечательная страна! — ответил я.

— Есть хорошие сигары! Не надо? Настоящие, кубинские, — предложил дядя. Милиционеру я не мог отказать и купил одну за два песо. Потому что я был счастлив. Мне опять повезло. Что такое два песо по сравнению с ревнивым мужем? Я родился в смирительной рубашке. Через час я уже мчался подальше от ревнивых мужей по хайвею на стареньком «Москвиче» к моему другу в Сантьяго-де-Куба. За окном проплывал унылый, обезбоженный мир социализма с его лукавыми революционными плакатами, а водитель Педро бесперспективно пытался на испанском языке наладить со мной вербальный контакт.