За речкой шла война... - Николай Прокудин Страница 37

– Васенька! Вот эти мальчики спасли нашу невинность! Познакомься! – подтянула Вика толстяка-очкарика.

В общем… вот и познакомились. Поручкались со всеми. Лебедь поручкался со всеми, так и лёжа на коридорном полу. После чего пружинно вскочил на ноги и принялся обниматься с хозяевами, как со старыми знакомыми. Дольше всего обнимался с женщинами.

Значит, чернявенькая – Вика, блондинка – Нинка. Плюс огненно рыженькая Татьяна, тоненькая, длинноногая.

Итак, она звалась Татьяна… которая сразу положила глаз на Лебедя-Белого.

Шмер приударил за чернявенькой Викой. Эти чернявенькие… рыбак рыбака видит издалека!

А блондинка Нинка сразу запала на Никиту. Неслучайно, выходит, подмигнула ещё там, на предновогодней улице.

Ах, да! Тут же ещё и как бы мужички-сопернички, нет? Нет. Это не соперники. Не знаем, господа хорошие, чем вы тут до прихода господ офицеров занимались, но в данный момент ваш номер восемь, отдохните-проспитесь. А мы… Что – мы? Мы мирно посидим, пообщаемся, по бокалу шампанского примем с дамами – на брудершафт, так?

Так. Блондинка Нинка в темпе вальса успела уже дважды выпить с Никитой на брудершафт, крепко поцеловав в губы. Ого! В прозрачной кофточке она была просто… просто… Да что там! Никита понял, что в брюках ему тесно. То бишь не целиком ему, а отчасти. От самой дорогой его части. Ну, мужчины поймут. А уж женщины! Блондинка Нинка мелодично хохотнула и как бы ненароком мазнула ладонью по…

– А как насчет выпить за любовь с первого взгляда?

– Легко!

Выпили. Вдвоём. И пусть весь мир подождет. Ни рядом, ни вокруг, ни вообще – никого. Только ты и я. О темпы! О amore!

Блондинка Нинка плотно придвинулась, задышала прерывисто и возбужденно.

– Прогуляться бы, – воркнула грудным тоном.

– К-х-худа? – В горле Никиты мгновенно пересохло.

– А… в ванную хотя бы… – Она смотрела на него в упор, не мигая.

«В ванную? Вам плохо? – Дурачок, мне хорошо. С тобой. А в ванной будет еще лучше. С тобой…» – такой взгляд. Ну, я пошла. А ты – через минуту-две.

Никита несколько опешил. Конечно, господа офицеры для того сюда и шли – пофлиртовать и кого-нибудь охмурить. Но чтоб так откровенно…

Он плеснул себе в фужер ещё вина, выпил для храбрости и потихоньку выбрался из-за стола. Компания оживленно обсуждала падение Лебедя, который находился в центре внимания. Никому не было дела ни до Ромашкина, ни до блондинки Нинки. Пока, во всяком случае. Лови момент!

Поймал. Что было в ванной – если угодно, дело личное, дело интимное.

– О-о-о! – громко и протяжно выдохнули наконец оба, Никита и блондинка Нинка, заворожённо глядя друг на друга.

И замерли.

Никита напряжённо вслушался в происходящее там, за дверью ванной. Одновременно с чувством глубокого удовлетворения вернулась осторожность и неловкость. Чёрт! Надо же! За пятнадцать минут знакомства не только выпили на брудершафт, но и бурно возлюбились! Вот ведь всю жизнь считал себя скромнягой – и на тебе! Дык! Отказаться? Если «на тебе!».

– Спасибо, мальчик! – воркнула блондинка Нинка. – Ты мой новогодний подарок! А то вокруг который день одни пьяные козлы-импотенты! А ты ничего, хороший. Ступай к гостям. Я – чуть позже. А ты мне понра-авился, знаешь…

Никита из ванной направился к столу, не глядя ни на кого, словно в бессознательном состоянии. Опустив глаза, сел, налил в стакан вина, выпил. И – встретился с пронзительным ненавидящим взглядом соседа. Кто таков? Десять минут назад за столом этого соседа не было.

Рядом с Никитой обособленно плюхнулась блондинка Нинка, радостно воскликнула:

– О! Вот и Олежек проснулся! Милый, голова не болит? Опохмелишься?

Муж! Никита зябко поежился, невольно передернув плечами. Не было печали!

– Дрянь! Шалава подзаборная! – Муж внезапно и свирепо отвесил жене звучную оплеуху.

Никита вскочил. Как бы там ни было, кто бы ты, мужик, ни был, но щас получишь!

Никиту опередил Лебедь. Рефлекс, однако. Женщину бьют! Взметнулся из-за стола, опрокинув стул, стриганул ногами, угодив ступней в грудь невежы. Классическое мае-гери, однако.

Муж сложился пополам и запёрхал.

– Ты чего, козел! Оборзел?! Ударить даму! – громогласно воспитывал Лебедь противника.

Никита со Шмером схватили бла-ародного офицера Лебедя за руки, чтоб более не буянил. Ну-ну, Игорь, ну-ну. Ну, всё уже, ну всё.

Не-ет, не всё. Проперхавшись, муж истерично крикнул:

– Да-аму?! Это – да-ама?! Это всем подряд дама. И тебе дам, и тебе дам, и тебе!.. Эта шалава – моя жена! Имею право воспитывать. А ты, гаденыш, не лезь! – И он, подскочив к Лебедю, ударил его в живот.

Ой, зря. Во-первых, там не живот, а пресс-шоколадка. Почувствуйте разницу. Во-вторых, атлет Игорёха только притворялся, что его крепко держат, а на самом деле имитировал невозможность вырваться из цепких рук.

– Хы! Ударил! Как больно! Все видели! Он меня ударил! Хы! А теперь я! – И, стряхнув сдерживающий фактор в лице Ромашкина со Шмером, ударил. – Чистая самооборона!

– О-о-о! Он мне зуб выбил! – Обманутый и к тому же битый муж сплюнул в ладонь вместе с кровью половинку зуба.

На Лебедя накинулась вся присутствующая компания. Общими усилиями вытолкали на лестничную площадку, где он принялся орать на приятелей:

– Да отстаньте вы, дураки! Не пьян я! Трезв! Дайте повеселиться! За что он, сволочь, мне по печени врезал? Отпустите! Больше не буду!

На площадку выглянула чернявенькая Вика:

– Ты что, герой, делаешь? Это же хозяин квартиры, муж Нинки!

– А мне плевать! Пусть руки не распускает.

– Псих ты, Лебедь! Такое веселое застолье испоганил, – огорчился Шмер. – Такой прекрасный вечер испортил.

– Ладно, отстаньте. Буду смирным. Обещаю больше не ерепениться. Пойдемте мириться. Но как я ему! А? Вот в кулаке клок волос от плешивого! Остатки скальпа. Скальп снял! Ну, я орел!

Компания ввалилась обратно в квартиру, где муж и жена продолжали на повышенных тонах выяснять отношения.

– Дурачок! Я вышла из туалета, а не из ванной! Тебе померещилось! – врала блондинка Нинка, размазывая слёзы по щекам.

Косметика на ее лице «поплыла», и сразу стало видно – уставшая женщину «кому за тридцать». Дальний гарнизон, убогий быт, неудачный брак, никаких перспектив на будущее. Унылое беспросветное существование и беспорядочный секс, если повезет, в качестве лекарства от тоски.

Мужу Олегу налили полный фужер водки, который он запил фужером шампанского и тотчас скис. Притянул к себе супругу:

– Ну, прости, киска! Я ошибся. Погорячился. Извини. Чего не бывает с пьяных глаз. Дай я поцалую твои ангельские губки. Прости дурака пьяного!