За речкой шла война... - Николай Прокудин Страница 36

– Что, Миша? Будем его поливать прямо на кровати? Или на пол сбросим?

– Конечно, на кровати! Он сам велел. Сбросить с постели указаний не было. Скинем – а он драться полезет! Он это любит. И умеет. Неси воду!

Никита, пошатываясь, вышел во двор, набрал из колонки холодной воды, вернулся обратно.

– Лей! Прямо на него! – распорядился Шмер.

– Сам лей!

Угу. «А он драться полезет! Он это любит. И умеет…»

Шмер что-то недовольно буркнул себе под нос, взялся за ручку ведра, сделал широкий замах и окатил пьяного Лебедя от пояса до лица.

– У-у-у! Су-у-уки! Ох-х-х… Хоро-шо! – резко вскочил Лебедь. И вновь рухнул замертво на постель.

– Ковшик! Второе ведро! Похолоднее! – распорядился Шмер тоном хирурга. Типа: скальпель, зажим, спирт, ещё спирт, огурец!

Никита вздохнул и снова отправился во дворик. Тонкая струйка продолжала течь из открытого крана, и под дверями образовалась лужа. Никита открутил вентиль посильнее и на минуточку присел тут же, на выщербленной лавочке. По стенке дома полз паук – вверх, к стеклам, где была сплетена обширная паутина. В ней жужжала свежая муха… Вот Никита со товарищи – как эта муха. Угодили в ловушку. Их общая ловушка – этот дурацкий Педжен.

– Надоело всё к чертовой матери! Тоска! – громко вслух произнес Никита. И для разрядки ещё громче, почти сорвавшись на крик: – Жизнь – дерьмо!!!

Никто не ответил. Даже эхо. Не подтвердил. Но и не возразил.

…Это второе ведро вылили целиком – прямо в пьяную морду лица Лебедя-Белого.

Тот вскочил и, не открывая глаз, вслепую принялся махать пудовыми кулаками. Первым же ударом сшиб с ног Шмера, который отлетел в угол. Остальные удары «в молоко» – Никита вовремя спрятался под стол. Лебедь пнул табуретку, и она, подлетев под потолок, плюхнулась на лежащего в проходе пьяного капитана-перестарка. Тот всхлипнул, но не очнулся. Лебедь прыгнул босыми ногами на стол и… только тут открыл глаза. Сопоставил себя и окружающий мир. И себя в окружающем мире, включающем товарищей по оружию:

– Вы чего, охренели? – Он отбил пятками чечетку и только после этого спрыгнул на пол.

– Ты сам сказал: ведро, вода, душ! – Шмер потирал ушибленную грудь.

– Я? Сказал?!

– Сказал-сказал, – подтвердил Никита, выбираясь из-под стола. – Сам сказал, а сам сразу кулаками махать.

– Ну да, сказал, – вынужденно признал Лебедь. – Но – ведро, вода, душ! А вы? Ниагарский водопад тут устроили. Заставь вас Богу молиться…

– Сам дурак!

– Зато красавец! – благосклонно пропустил «дурака» Лебедь. Содрал с себя, срывая пуговицы, мокрую рубашку, обтер ею лицо и швырнул, как тряпку, в дальний угол. Туда же – и майку. Стянул брюки и трусы, перебросил через спинку кровати, изобразил танец живота и остального хозяйства. Затем, напрягая мускулы, принял позу культуриста. – О, как я красив! Аполлон! Как я замечательно красив и прекрасен!.. Нет, мужики, согласитесь – мы, мужики, гораздо красивше баб.

– Игорь? Игорь! Игорь, блин!!!

– А чего? Нет?! В природе самцы всегда красивше самок. Как красив павлин, и насколько убога пава. Лев – красавец, львица – драная кошка. А рыбки в аквариуме?

– А рогатый козел? И драная коза? – брякнул, не подумавши, Шмер.

– Так надо понимать, – напряженно проговорил Никита, – ты предлагаешь нам с Мишкой себя-великолепного. Заместо дамочек-дурнушек, к которым мы собрались? Хозяйством своим тут перед нами трясешь, как…

Рискованно, Никита! Можно и по чайнику схлопотать! По сути, гомиком обозвал.

Но риск благородное дело. Оправдался риск.

Культурист Лебедь секунду раздумывал, нанести ли сослуживцу сокрушительный маваши-гери или заржать и таки одеться. Заржал и таки оделся.

– Ну? Я готов? Побежали?

– Погоди, Игорь. Ты же обещал, что скажешь, где у тебя водочка спрятана.

– А я никогда от своих слов не отказываюсь. Вот тут, – Лебедь погладил себя по брюшному прессу, – тут она вся и спрятана. С утра. И еще там! – Лебедь ткнул пальцем в недвижимое тело капитана-перестарка. – И водочка, и спиртяшка вся.

– То есть… у нас ничего нет? В смысле, с собой.

– Как? У вас ничего нет? В смысле, с собой?

Поня-а-атно…

– Ладно, шучу, – успокоил Лебедь. – Там вон возьмите. Три бутыля шампанского. Я его как спортсмен принципиально не пью. Завет номер один: опасайтесь пузырьковых! Вот и не пью. Даже в Новый год. Покупаю как дань традиции, но не пью… Нашел, Мишка?

– Нашел, Игорек, – порывшись в «там», отозвался Шмер. – Только тут не три, а две. То есть три, но одна пустая.

– Ага! А я-то думаю, чего меня так колбасит! Поступился, значит, принципами. Ну, ничо! Как раз две – по числу приглашающих дамочек. Мы ж к ним не пить идем, а? Вот и в подарок – по шампусику!

Леблединая железная логика. Чугунная!

…У нужного подъезда офицеры тщательно обтёрли сапоги о бордюрные камни, помыли их в проточном дождевом ручейке и направились искать заветную квартиру. Где-то ревела музыка – на неё и сориентировались. Точно! Она раздавалась из-за нужной двери. Значит, пришли не зря. Хозяева не спят, находятся на месте, и застолье в разгаре.

Однако попытки вызвать кого-либо нажатием звонка успехом не увенчались. Стук в дверь кулаком произвел тот же эффект, то есть никакого.

Лебедь встал спиной к двери и замолотил по ней каблуком:

– Ребятишки, отворяйте! К вам Лебедь прилетел. Курлы-курлы!

– Прекрати, Игореха! Всех обитателей распугаешь. Хозяева, если услышат, наоборот, не откроют. Решат, психопат ломится, – попытался урезонить Никита и… ошибся.

Музыка в комнате внезапно оборвалась. Кто-то подошёл, щелкнул замком, дверь распахнулась.

Лебедь-Белый спиной рухнул в образовавшийся проем. Но не разбился, а рассмеялся. Так вот в чём радость…

Чернявенькая Вика в халатике на очевидно голое тело и в босоножках на, разумеется, босую ногу, пожалуй, ещё привлекательней, чем в давешнем плаще и сапожках. И без всякого «пожалуй», пожалуй… Заметьте, халатик не «домохозяйский», а, мол, кимоно, парадно-выходное. Она настороженно окинула взглядом новоприбывших и внезапно вспомнила:

– А-а-а! Мальчики, это вы?

– Нет, не мы! Это тени отца Гамлета! – дурацки пошутил Никита. Но что-то надо же сказать.

За спиной чернявенькой Вики появились другие обитатели квартиры – двое мужчин и две красотки.

– Ой, Нинка! – радостно всплеснула руками чернявенькая Вика. – Это мальчики, которые вчера нас от дикарей спасли!

– Ой, ма-альчики! Пришли! Молодцы! – возрадовалась блондинка Нинка, выглядывая из – за спины пьяненького мужичка в расстегнутой до пупа рубашке.