История и легенды Древнего Рима - Марианна Алферова Страница 36
История и легенды Древнего Рима - Марианна Алферова читать онлайн бесплатно
В связи с этим показательна история Луция Фламинина, брата Тита Фламинина. Во время пирушки любовница (по другой версии — любовник), стала сетовать, что не видела гладиаторских игр, а ей бы так хотелось поглядеть, как убивают человека. Тогда Луций велел привести приговоренного к смерти преступника и приказал убить его тут же на пиру. За этот мягко говоря некрасивый поступок Катон вычеркнул имя Луция Фламинина из списка сенаторов. И когда Тит Фламинин возмутился, то Катон поведал эту историю на форуме. Возмущение было всеобщим, Луций не смел оспаривать решение Катона. Пройдет не так уж много времени, и ни распутством, ни жестокостью никого уже нельзя будет удивить.
Афины. Реконструкция
Не менее отвратительны «подвиги» Лукулла и Гальбы в Испании.
Консул Лукулл, прибыв в Испанию, «жаждая славы и по своей бедности нуждаясь в добыче», (Аппиан) напал на племя вакеев, не имея на то мандата сената(!). Племя это жило тихо, и у римлян к ним не было никаких претензий. Но Лукулл воображал, что Иберия полна золотом и серебром. Он осадил город Кавку, вакейцы пытались сопротивляться, но проиграли. Тогда они выслали послов к Лукуллу и договорились об условиях сдачи. Когда вакейцы, поверив данному слову, впустили в город двухтысячный римский гарнизон, Лукулл ввел все остальное войско и велел истребить жителей поголовно. Из 20 000 лишь немногие сумели бежать через ворота на другой стороне города. «Город Лукулл разграбил и тем покрыл имя римлян позором и поношением». (Аппиан).
А ведь совсем недавно Публий и Гней Сципионы, а за ними молодой Публий Сципион Африканский не только своими победами, но и своей продуманной политикой сумели вытеснить пунийцев из Испании.
Лукулл же добился лишь того, что вынужден был с позором отступить, изрядно потрепанный под Паллантией. Но за все свои «подвиги» даже не был привлечен к ответственности.
Сервий Гальба отличился не меньше: лузитаны заключили с ним договор. И он предложил переселиться им в более удобное место, где земли плодороднее, и где жить им будет лучше. Несчастные согласились и пошли за Гальбой. Римлянам обычно верили на слово. И они — обычно — слово держали. Но такого не мог предположить никто! Гальба разделил лузитанов на три колонны, каждую велел отвести в определенное место. И когда варвары, поверив его слову, сложили оружие, он велел их перебить. Несчастные кричали, взывали к богам, напоминали о клятвах. Напрасно. Немногим, правда, удалось бежать. И среди них был Вириат, который вскоре станет злейшим врагом Рима. А мог бы быть союзником. Из добычи Гальба немногое роздал солдатам, остальное взял себе, хотя и был необыкновенно богат. «Ненавидимый всеми и привлеченный к суду, он спасся от осуждения благодаря своему богатству». (Аппиан) Думается, не надо никому разъяснять, как спасаются «благодаря богатству».
А ведь не так давно римский сенат отказался принять дары от Пирра и гордо велел удалиться посланнику Ганнибала. Пройдет не так много лет после «подвигов» Лукулла с Гальбой, и Югурта будет, не стесняясь, раздавать взятки сенаторам, а потом презрительно воскликнет: «Рим — продажный город, и ему придет конец, как только найдется покупатель!»
Римские историки говорят от имени врагов Рима
Первая цитата из Тита Ливия — о войне с самнитами. Такие слова римский историк вкладывает в уста самнита Гая Понтия:
«Что еще я задолжал тебе, римлянин?! Чем еще искупить разрыв договора?… но если на этом свете правда и закон еще не защищают слабого от сильнейшего, мне остается взывать к богам, карающим спесь, преступившую всякую меру. Я стану молить их обратить свой гнев на тех, кому мало и их собственного имущества, и гор чужого добра в придачу; на тех, чью жестокость не насытить ни смертью обидчиков, ни выдачей мертвых их тел, ни имуществом их, отданным следом, — не насытить, если не дать упиться нашей кровью и пожрать нашу плоть».
А вот уже Тацит говорит от имени германцев:
«Вспомним о римской алчности, жестокости и надменности; есть ли у нас другой выход, как только отстоять свою независимость или погибнуть, не давшись в рабство?»
Пусть здесь можно усмотреть риторские упражнения, когда учителя заставляли учеников приводить доводы то за одну сторону спора, то за другую. Но многие ли современные историки готовы воспроизводить аргументы обеих сторон?
РЕВОЛЮЦИЯ
Братья Гракхи. 100 лет на берегу Стикса
Тиверий Семпроний Гpакx
(163–133 гг. до н. э.) —
народный трибун
133 г. до н. э
Гай Семпроний Гракх
(153–121 гг. до н. э.) —
народный трибун 123, 122 гг. до н. э
Гай Гракх многим говорил, что видел во сне своего брата Тиберия, который сказал ему: «Рано или поздно ты должен будешь умереть той же смертью, что и я».
Оба они были убиты, и тела их брошены в Тибр, как поступали в те времена с преступниками. По верованиям римлян души непогребенных не могли попасть в ладью Харона и пересечь Стикс — 100 лет должны были призраки мятежных братьев бродить по этой стороне реки Подземного царства. И это значит, что души братьев Гракхов, не нашедшие успокоения, должны были видеть крушение республики.
Тиберий и Гай происходили из знаменитого плебейского рода Семпрониев Гракхов. Тут надо сказать несколько слов о предках народных трибунов. Их прадед построил храм Свободы на Авентине. Их дед Тиберий Семпроний Гракх (в их роду старший сын получал имя Тиберий, поэтому нетрудно запутаться, определяя, кто есть кто среди многочисленных Тибериев Семпрониев Гракхов), участвовал в войне с Ганнибалом. Под его началом были легионы, состоящие в основном из рабов-добровольцев. В главе, посвященной 2-й Пунической войне, описаны действия Гракха под Кумами. В свободное время Гракх заставлял солдат упражняться, чтобы бывшие рабы-новобранцы научились ходить под значками и знали свое место в строю. Главная же забота полководца (и он следил за этим неукоснительно) заключалась в том, чтобы ветераны и граждане не пытались возвыситься над рабами-новобранцами. Гракх не допускал никакой вражды в солдатской среде и спаял свое войско в единое целое.
«Все, кому римский народ вверил оружие свое и знамена, пусть считают себя достаточно почтенными и благородными» (Тит Ливий).
В награду за воинскую службу рабам была обещана свобода. Но они сражались уже второй год, а свободы так никто и не получил. Естественно, что рабы-солдаты начали роптать: мол, всех нас перебьют раньше, чем мы сможем надеть долгожданные шапочки вольноотпущенников. Узнав о крамольных разговорах в манипулах, Тиберий Гракх написал письмо сенату. Однако военачальник не стал доносить на подчиненных, не сообщил о растущем недовольстве, а лишь напомнил об обещании сената и заявил, что его солдаты так же доблестны, как и свободные легионеры, и пора бы выполнить данное слово. Сенат велел Гракху поступать по собственному усмотрению. И вот накануне сражения с полководцем Ганнибала Ганноном Тиберий Гракх пообещал каждому рабу свободу, если тот принесет отрубленную голову врага. На следующий день закипела битва. Почти четыре часа бились римляне с пунийцами. Никто не мог одолеть. Обещание Тиберия Гракха, поначалу вселившее в сердца рабов и храбрость, и надежду, сослужило в середине сражения дурную службу: едва одолев врага, раб-доброволец тут же начинал кромсать тело, уже не думая об исходе битвы. А добыв голову, тащил ее за собой, и ясно, что отрубленная голова отнюдь не помогала в рукопашной. В конце концов рабы почти совсем прекратили сражаться, а лишь бегали по полю в поисках голов и занимались разделкой трупов. Что было делать Гракху? Он отдал приказ солдатам: головы бросить и идти в бой, свободу он им даст и так. Но только в том случае, если римляне победят. Если же они проиграют, то свободы не видать никому, сколько бы голов ни предъявили Гракху после бегства. Угроза подействовала: римляне не только разбили пунийцев, но и ворвались в их укрепленный лагерь. На помощь пришли пленные римляне, что были в лагере пунийцев. Захватив в суматохе оружие, они напали на карфагенян с тыла и не дали им убежать. Из всего карфагенского войска уцелело менее 2 000 (а было 17 000 пехоты и 1 200 конницы). Однако среди рабов не все проявляли героизм, около 4 000 держались сзади и в штурме лагеря не участвовали. После победы они не пошли вместе со всеми в лагерь, а собрались на соседнем холме, опасаясь, что полководец исполнит угрозу и прикажет их распять, как обещал поступить с трусами перед битвой. Однако угроза осталась лишь угрозой — не более. На следующий день Гракх собрал своих солдат и даровал свободу всем, независимо от того, как кто сражался — храбро или не очень. Однако как истинный римлянин он должен был как-то отличить смельчака от труса. И вот, после дарования всем свободы, он стал вызывать к себе трусов по одному и заставил каждого дать клятву, что до конца своей службы они будут есть и пить только стоя. Такое вроде бы легкое, но одновременно чувствительное наказание. «Гай, видишь вон того парня, что жует полбяную кашу стоя? — скажет во время обеда один легионер другому. — Сразу видно, как он сражался у Беневента».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments