Пять лет рядом с Гиммлером. Воспоминания личного врача - Феликс Керстен Страница 36

Именно разрушительный еврейский дух ответственен за разобщение Европы; он же вызывает все войны и все бедствия. Еврейская кровожадность уже поглотила бесчисленные миллионы невинных жертв и поглотит еще больше. С евреями можно бороться лишь их собственными методами: глаз за глаз и зуб за зуб. Евреев нужно призвать к ответу за миллионы погибших в течение столетий. Эти взаимосвязанные факты уже приводили к частичному уничтожению евреев другими народами в прошлом. Только когда исчезнет последний еврей в мире, настанет конец гибели наций – и войнам, ведущимся из-за многомиллионных прибылей. Благодаря этому мы спасем бесчисленные будущие поколения от взаимного уничтожения в пользу невидимой Еврейской империи.

Полный ужаса, я отчаянно умолял Гиммлера отказаться от этой идеи и стоящих за ней планов. Страдания в ответ на страдания – это немыслимо. Гиммлер ответил: он понимает, что евреев ждет много страданий. Но как поступали американцы? Они самым отвратительным образом истребили индейцев – которые всего-навсего хотели жить на своей родной земле.

– Великие замыслы требуют от нас переступить через мертвых и построить новую жизнь. А мы должны построить новую жизнь, мы должны очистить землю, иначе она останется бесплодной. И это тяжелое бремя придется нести мне. – Затем Гиммлер процитировал фразу: «Возмездие безжалостно шагает через мировую историю». – То, что еврейская империя принесла гибель миллионам, особенно с тех пор, как евреи расселились по всему миру, – исторический факт. Эти мертвые взывают к отмщению. Об отмщении говорит даже древнее изречение самих евреев – «око за око и зуб за зуб». Раньше у меня были другие планы, – сказал Гиммлер, – но потребность в отмщении и в самообороне одержали надо мной верх. Все тот же древний трагический конфликт между желаниями и обязанностями. И теперь я понимаю, как он на самом деле ужасен. А теперь, прошу вас, оставьте меня.

16 ноября 1941 года

В течение нескольких последних дней я постоянно пытался вернуть Гиммлера к вопросу о судьбе евреев. Но вопреки всем своим привычкам он только молча выслушивал мои аргументы. Однажды он лаконично заметил:

– Вы правы, уничтожение целых народов – это не по-германски. Вы можете требовать от меня всего, даже жалости. Но вы не вправе требовать защиты организованного нигилизма. Это было бы самоубийством.

С тех пор как началась моя тщетная борьба с чудовищным принципом, которому предан Гиммлер, я дал себе обещание, что буду пользоваться всяким предоставившимся случаем, чтобы спасать евреев, в надежде, что Гиммлер сделает хоть сколько-нибудь исключений. Ведь если его первоначальное отношение – что евреев надо не уничтожать, а «только» изгонять (слово «только» и без того достаточно ужасно), – до сих пор сохраняет силу, его можно убедить пойти на максимально возможное количество исключений.

Но прежде всего я чувствую себя единомышленником миллионов людей по всему миру, которые не могут не надеяться на предотвращение или смягчение грядущих ужасов любым возможным способом.