Большая игра. Британия и США против России - Дмитрий Зыкин Страница 36

Пока наша армия занимала незначительные поселения и строила крошечные «крепости», другие государства-соперники вели себя тихо. Ситуация изменилась после того, как русские в 1864 году взяли Чимкент, а спустя год – известный по всей Средней Азии огромный Ташкент.

Небольшой отряд Михаила Григорьевича Черняева насчитывал 2 тысячи человек и 12 орудий. Ташкент защищали крепостная стена длиной 24 км, 63 орудия и тридцатитысячный гарнизон ^[98]. Казалось, что взять такие укрепления небольшими силами совершенно невозможно. Однако Черняеву понадобилось только два дня, чтобы сломить сопротивление кокандцев. Интересно, что в числе первых русских, бросившихся на штурм, был православный батюшка Андрей Евграфович Малов, ставший впоследствии настоятелем Спасо-Преображенского собора в Ташкенте.

Взяв крепость, Черняев сразу же освободил население от налогов на целый год, нашел общий язык с исламским духовенством, гарантировал неприкосновенность местной власти и уважение к религиозным традициям.

Русские явно не собирались покидать город, хотя это и противоречило международным обязательствам Петербурга. Бухара возмутилась и потребовала оставить оба города. Бухарцы заявили, что готовы вести переговоры относительно Чимкента и Ташкента только с Александром II, да еще и пригрозили священной войной. В ответ Черняев арестовал всех бухарских купцов. И вот тут произошел случай, заставляющий вспомнить средневековых мастеров интриги. Бухарцы попросили Черняева прислать к ним на переговоры своих представителей и как бы между прочим добавили, что к ним прибыли некие иностранцы из Афганистана.

Нет сомнений, что это были агенты Британии, в любом другом случае не было ни малейшего смысла сообщать о них русским. В Бухаре знали, что присутствие англичан привлечет внимание Черняева, и не ошиблись. Он направил своих представителей в Бухару, но никаких переговоров хан вести не планировал. Он захватил наших офицеров в заложники. После чего обнаглел и направил своего посла в Петербург.

Бесновался и Лондон. Он указывал на то, что Россия преступила линию южной границы, относительно которой действительно существовала договоренность с Горчаковым. На Александра II вся эта английская шумиха не произвела никакого впечатления, и он учредил Туркестанское генерал-губернаторство со штабом в Ташкенте. Новый край Российской империи возглавил Константин Петрович Кауфман, бывший соратник Муравьева. Во время Крымской войны именно Кауфман принял капитуляцию Карса от английского генерала Вильямса.

Вот так на первый взгляд совершенно разрозненные исторические события, происходившие в разное время и за тысячи километров друг от друга, складывались в единую картину непримиримой борьбы двух империй.

Как отмечают многие исследователи, скорость завоевания Средней Азии опережала самые смелые надежды. Русские военачальники пользовались едва ли не абсолютной полнотой власти на местах и нередко проводили различные походы по собственной инициативе. Присоединив ту или иную территорию, они просто ставили чиновников в Петербурге перед свершившимся фактом. Правда, не исключено, что такая тактика была санкционирована или, по меньшей мере, с одобрением воспринималась царем. В случае крупных внешнеполитических осложнений всегда можно было заявить, что генералы просто превысили полномочия, а Петербург и не думал нарушать международных соглашений. Наша дипломатия указывала на то, что кочевники грабят караваны, устраивают набеги по русским землям и уводят в рабство пленных. Необходимость водворения порядка в неспокойных регионах просто не оставляет нам выбора, и приходится отправлять войска в Азию.

Все эти аргументы не слишком убеждали Лондон. Страх потерять Индию затмевал любые доводы. Конечно, в английской элите были и те, кто признавал обоснованность российской позиции, но их голос тонул в криках «ястребов».

Антирусская партия в руководстве Британией восприняла как вызов договор Петербурга с Бухарой, заключенный в 1868 году. В тексте говорилось о равноправии сторон, однако ханство явно становилось вассалом. Англичане бросились подстрекать народы Средней Азии к созданию антироссийской коалиции. В этом они не преуспели, и в конце концов обе великие державы сели за стол переговоров. Две империи расширялись, причем их армии шли навстречу друг другу. Еще немного, и у нас с британцами должна была появиться общая граница. Новой войны не хотели ни в Лондоне, ни в Петербурге, и у Горчакова возникла идея сделать Афганистан буферной зоной. Английские дипломаты с этим соглашались, однако понятие «Афганистан» трактовали весьма своеобразно. Они предложили включить в буферную зону еще Хивинское, Кокандское и Бухарское ханства ^[99].

Россию такой оборот совершенно не устраивал, переговоры забуксовали, а в 1869 году и вовсе прекратились. Единственным результатом дипломатических дискуссий стало обоюдное согласие все же зафиксировать точные границы, но когда это будет сделано, не конкретизировалось.

Снять напряженность в отношениях с Британией не удалось. Новая война с Англией могла стать реальностью, а как мы помним, по итогам Крымской войны Россия обязалась не держать полноценного черноморского флота. И вот в 1870 году Александр II решил, что пришло время аннулировать Парижский трактат. Горчаков открыто провозгласил, что Россия более не собирается ограничивать численность военных кораблей на Черном море.

Примерно в это же время царь задумал ударить по Хивинскому ханству. Поскольку предстояли полномасштабные боевые действия, военные приготовления не ускользнули от зорких глаз английской агентуры. Из Лондона в Петербург полетели запросы относительно намерений России. В свою очередь, наши дипломаты стремились усыпить бдительность британских коллег, всячески отнекивались и отделывались расплывчатыми ответами. Вопрос с уточнением афганской границы также оставался на повестке дня. Обе стороны отчаянно торговались и только в 1873 году смогли достичь компромисса. Англичане дали понять, что не окажут военной помощи Хивинскому ханству, а русские согласились признать суверенитет Афганистана над спорной территорией Бадахшана и Вахана.

История независимости Хивы подходила к концу, а ее правитель, хан Мухамед-Рахим, и в ус не дул. Россию он не боялся, поскольку считал пустыню непроходимой для русской армии. Генерал-губернатор Туркестана Кауфман направил Мухамед-Рахиму письмо, в котором сообщал, что намерен покончить с разбойными нападениями на русские караваны. Для этого наши готовили поход за реку Сырдарья, где и гнездились ухари.

Хан высокомерно отказался вступать в переписку с генерал-губернатором и поручил подготовить ответ своим подчиненным. В своем письме хивинцы заявили, что Россия нарушает договор о границах. Мол, территории, где укрываются разбойники, подвластны хану. Кауфман навел справки и выяснил, что никаких соглашений на этот счет не существовало.