Гибель Высоцкого. Правда и домыслы - Борис Кудрявов Страница 36

Так получилось, что у нас с ним по жизни сложились разные пути-дороги. Но пару раз выступали вместе. Однажды заменяла его в Ленинграде на каком-то концерте. Почему его тогда не было, не знаю. Кто-то что-то болтал по этому поводу за кулисами. Да я особо не прислушивалась. И был случай, когда он доставал мне билет на Таганку. За три рубля, кажется. Смешно даже вспоминать.

Помню, как Володю везде запрещали. Даже на радио в нашей молодежной редакции (С 1966 по 1968 год Якушева работала редактором на радиостанции «Юность». — Б.К.). Хотя из ЦК комсомола постоянно приходили заявки, чтобы переписывали для них его песни. Никому, видите ли, нельзя, а им было почему-то было все можно. Это, конечно, угнетающе действовало на меня.

Когда-то попыталась сделать про него на радио совершенно безобидную передачу, связанную с песнями сказочного плана. Так ведь и этого не дали сделать. Ниизя и все!

Савелий Ямщиков

Савелий Васильевич Ямщиков — человек-легенда, русский реставратор, историк искусства, публицист. Открыл жанр русского провинциального портрета XVIII–XIX веков, возродил к жизни имена забытых русских художников и иконописцев. Консультировал Андрея Тарковского на съемках фильма «Андрей Рублев».

Его любимым девизом был: движение — это жизнь!

— Мы познакомились с Володей вполне обычно для тех времен — где-то в компании. И потом довольно часто встречались в тесном кругу друзей. Но Володя был немного из другой творческой сферы, что ли. Полувольный такой художник, несговорчивый, резкий, порой не слишком адекватный в поведении. Мы с ним особо не сближались. Интересы мои были немного в другой сфере. В нашем общении все происходило интуитивно. Хотя он откровенничал со мной довольно часто. Не знаю уж, почему. Особенно по поводу своих так называемых «друзей». Возможно, доверял… Подлянки между нами уж точно не было.

Но некоторые детали общения, связанные с Володиным окружением, до сих пор в памяти.

Друг Высоцкого Артур Макаров был чудовищным человеком. Он сыграл печальную роль в жизни многих людей. Высоцкий, Тарковский в их числе. Макаров давил на друзей по-черному. Пользовался их слабостями. И сознательно угнетал. Володя мне говорил, что с Артуром лучше не спорить, бесполезно. Но к его помощи обращались, потому что Макаров был очень сильным, властным человеком. Умел что-то «пробить», «пробиться». Он и с Мариной (Марина Влади. — Б.К.) сумел как-то найти общий язык именно на этой почве.

В дневнике Андрея Тарковского написано: «Я узнал, сколь ничтожен и слаб Артур Макаров. Он мне все врал». Эти слова вовсе не случайны. Компашка Макарова развела Тарковского с первой женой Ирмой Рауш. Ему откровенно подкладывали для этого других баб. Зачем? Чтобы внести дисгармонию в личные отношения. Чтобы навредить, одним словом.

Макаров и очки разные носил. И темные в том числе. Хотя зрение у него всегда было хорошим. Он как бы интуитивно сросся с ними. Так вот, наверное, прятался, чтобы людям в глаза не смотреть. Посмотрите, как он играет практически самого себя в фильме Шукшина «Калина красная»? А ведь изображал он бандюгана — циничного, совершенно отъявленного. Такой убьет человека, не поморщится.

Однажды покойный Толя Солоницын рассказал мне жуткую историю: пьяный Тарковский где-то в компании признался, что, мол, есть сведения от Артура Макарова, будто Савва Ямщиков — сотрудник КГБ. А к комитету в наших кругах, да и в обществе в целом, относились тогда настороженно. Явная сплетня была запущена Артуром для нагнетания очередных страстей. Помню, как Вадим Юсов ударил кулаком по столу: «Наглая ложь! Андрей, только когда вызовут и покажут, что Савва на тебя что-то написал, тогда поверю!»

Через много лет Андрей признался мне, что носил с собой эту боль. И извинился, что не доверял… К сожалению, много времени было упущено на глупые разборки друг с другом. Но из таких противоречий и состоит сама жизнь.

… Просто так таких людей не убивают. Но деньги не могут быть мерилом смысла человеческой жизни. Сегодня они есть — завтра их вовсе не будет или будет непомерно много. Что с того? Богатеи кончают жизнь иногда хуже простых смертных. А вот мерилом живой человеческой жизни, похоже, деньги быть могут. Знаю от друзей, что убили Макарова за торговлю оружием.

Андрей Вознесенский

Года за три до смерти Андрея Вознесенского мне посчастливилось перекинуться с Андреем несколькими фразами о Высоцком.

«Знаешь (привожу дословные слова Андрея Андреевича), поэтов немало. И хороших — тоже. Сейчас, правда, их почему-то стало меньше. Но народ давно выбрал первачом Володю. Его еще при жизни превратили в икону, легенду. Для поэта это огромнейшая редкость и радость. Хотя в жизни скромнее человека из нашей среды я не встречал. Он был равным среди нас, равным по духу. Мы общались, как братья. И жили одним миром, одним дыханием. А разъединялись по странному формальному признанию среди властей предержащих. Володя очень хотел, как поэт, официального статуса. Отсутствие оного его сильно угнетало. У других поэтов признание было. Получали этот засратый статус разными способами. Но о народном признании это никак не говорит. Но ведь и меня тоже власти не слишком-то жаловали.

О Высоцком столько всего понаписано. Но все же важнее всего то, что он оставил — творчество».

Шабтай Калманович

Мы общались с Шабтаем Генриховичем в разных ситуациях. Все встречи носили довольно спонтанный характер. Отсюда и кажущаяся недоговоренность…

Но про себя же я всегда отмечал — Шабтай (каким бы «крутым» его ни считали в обществе) в разговоре был очень демократичен и откровенен. По крайней мере, в глаза смотрел открыто. Другое дело, что с людьми, которые хотели знать-рассказать о его жизни (к таким людям я не относился), общаться ему не было особого интереса.

Меня же больше интересовал Высоцкий. И не столько цифрологическое, как у «высоцковедов», отношение к нему, а чисто человеческое восприятие Шабтаем его личности.

— Знаешь, Володю всегда считал своим добрым приятелем. Несмотря на разницу в возрасте, мы общались на равных. Поэтому, говорить, что он — звезда и все такое, конечно, не стану. Тогда и слова-то такого не было. Кто жил в те времена, меня прекрасно поймет.

Если честно, сильно удивился, встретив в нем общительного, независимого человека. Что по советским меркам было крайней редкостью даже для меня, никогда не страдавшего зависимостью от бредовой уравниловки. Теперь уже понятно, что Высоцкий выражал в те годы как бы негласное мнение большинства. Означало это примерно следующее — жить свободно запретить невозможно ни при каком даже самом консервативном общественном устройстве! Сам он старался всегда следовать этому настолько, насколько ему позволяли. От невозможности что-то сделать по-своему он часто и страдал. И всячески старался избавиться от любой зависимости и преград.

Я никогда не стремился рассказать «всю правду» о Высоцком. Было бы слишком наивно и достаточно глупо с моей стороны трещать о наркотиках или еще о чем-то. Хотя кое-что наблюдал и лично. Все ведь теперь известно. И хорошо, что без меня обошлись.