Самые громкие выстрелы в истории и знаменитые террористы - Леонид Млечин Страница 34

Когда Кутепов поравнялся с одной из двух легковых машин, из нее одновременно вышли два человека и остановили генерала. Один из них повелительным тоном сказал генералу, который давно не надевал формы:

– Господин Кутепов? Мы из полиции. Вам придется поехать с нами в префектуру. Вопрос важный и не терпит отлагательств.

Кутепову показалось странным, что полиция приглашает его таким странным образом, тем более в воскресенье. Российский общевоинский союз старался поддерживать наилучшие отношения с префектурой полиции, но для французов, понимал Кутепов, русские офицеры все равно оставались нежелательными иностранцами. Секунду он колебался. Но фигура полицейского в форме снимала все сомнения. Ссориться с полицией генералу не хотелось. Кутепов кивнул.

Дверца была предусмотрительно распахнута, Кутепов уселся на заднее сиденье, и машина рванула с места. Генерал не оглянулся и потому не увидел, что полицейский внезапно решил покинуть свой пост. Он уселся во вторую машину, которая устремилась вслед за первой.

Кутепов сидел молча, не пытаясь расспрашивать своих спутников. Он справедливо считал их простыми исполнителями. Он равнодушно смотрел в окно. Машина ехала по хорошо знакомым ему после стольких лет в Париже улицам, сворачивая с одной на другую. Кутепов не мог понять, почему водитель выбрал такой странный маршрут.

– Куда мы едем? – спросил он по-французски, тщательно выговаривая каждое слово.

Сидевший рядом с водителем немолодой человек оглянулся.

– Можете говорить по-русски, – сказал он. – Мы сотрудники Объединенного государственного политического управления СССР. Все, генерал, вы отвоевались.

Двое оперативников навалились на Кутепова, ловя руки и затыкая ему рот.

Соратники Кутепова, тщетно прождавшие генерала в Галлиполийской церкви, в конце концов позвонили ему домой. Но домой генерал не вернулся.

Генерал Кутепов был одним из самых заметных русских в Париже, и к поискам присоединилось множество добровольцев. Парижские газеты были возмущены, писали, что генерал был другом Франции, председателем союза бывших русских фронтовиков. Но поиски оказались безуспешными. Генерал словно испарился…

Кутепову было сорок восемь лет – возраст расцвета для политика или военачальника. РОВС держался на его энергии, инициативе и личном авторитете. Кутепов сам руководил боевой и разведывательной работой РОВС, которая так тревожила Москву.

Кутепов, человек властный и деспотичный, хотел превратить РОВС из клуба ветеранов, вспоминающих былые битвы, в боевую организацию. Верил, что большевики в Москве долго не продержатся, народ их свергнет. Но надо помочь организовать внутреннее сопротивление большевистской власти.

Расследование обстоятельств загадочного исчезновения Кутепова ничем не окончилось. Хотя почти вся эмиграция была уверена, что это дело рук ОГПУ, французская полиция вела расследование без особого рвения. Эмиграция была бессильна. Генералу Евгению Карловичу Миллеру, который стал преемником Кутепова на посту председателя РОВС, оставалось только давать возмущенные интервью парижским журналистам:

– Гипотеза о бегстве Александра Павловича безусловно исключается. Недавно женившийся и имеющий горячо им любимого сына, генерал Кутепов всегда был образцовым мужем и отцом. С другой стороны, вообще не существовало каких-либо причин, которые могли бы подвигнуть Кутепова на бегство. Остается гипотеза о похищении…

До России Кутепова не довезли. Одии говорили, что он умер от сердечного приступа на судне, когда до Новороссийска оставалось каких-нибудь сто миль. Но многие шептались, что Кутепова убили прямо в Париже, а труп растворили в ванне с кислотой. Его судьбу вспомнят, когда в Париже похитят его преемника на посту главы РОВС, а в центре громкого скандала окажется не менее известный в эмиграции генерал Скоблин.

До 1930 года судьба Николая Владимировича Скоблина ничем не отличалась от судеб многих русских офицеров, вступивших в ряды Добровольческой армии. Он командовал Корниловским полком, одним из четырех полков, которые были укомплектованы только офицерами и считались цветом Добровольческой армии. Корниловцы, алексеевцы, марковцы, дроздовцы – так с гордостью именовали себя военнослужащие полков Добровольческой армии, носивших имена четырех генералов – Корнилова, Алексеева, Маркова, Дроздовского. Позднее полки были развернуты в дивизии.

Скоблин покинул Россию в 1920 году вместе с разбитой армией Врангеля. Из галлиполийского лагеря перебрался в Париж, где занял заметное место в среде русской эмиграции. Считался влиятельной фигурой в Российском общевоинском союзе. Он был известен еще и благодаря своей жене – Надежде Васильевне Плевицкой, замечательной певице, которая в юном возрасте исполнением народных песен очаровала русскую публику и даже была принята при императорском дворе.

Этот брак сложился при весьма драматических обстоятельствах. Надежда Плевицкая не сразу оказалась в лагере белых. Первые годы гражданской войны она оставалась в Советской России. Но во время фронтовых гастролей попала в плен к белым и встретила молодого командира Корниловского полка Скоблина, который, несмотря на немалую разницу в возрасте, по уши в нее влюбился и завоевал ее руку и сердце.

Певец Александр Вертинский сразу же обратил на них внимание:

«В русском ресторане «Большой Московский Эрмитаж» в Париже пела и Надежда Плевицкая. Каждый вечер ее привозил и увозил на маленькой машине тоже маленький генерал Скоблин. Ничем особенным он не отличался. Довольно скромный и даже застенчивый, он скорее выглядел забитым мужем у такой энергичной и волевой женщины, как Плевицкая».

Тем не менее, Александр Вертинский отметил, что среди бывших офицеров Скоблина уважали, с подчеркнутым вниманием к нему относились руководители Российского общевоинского союза генералы Кутепов и Миллер: «И с семьей Кутепова, и с семьей Миллера Плевицкая и Скоблин очень дружили еще со времен Галлиполи, где Плевицкая жила со своим мужем и часто выступала».

Никто из них не знал, что осенью 1930 года генерал Скоблин стал агентом советской разведки. Он был осведомлен обо всем, что планировалось в кругах русской эмиграции. В том числе о самом секретном – о совместных операциях с участием разведок Румынии, Польши, Болгарии и Финляндии.

Надежда Васильевна Плевицкая охотно помогала мужу. Поездки на гастроли, в которых ее всегда сопровождал Скоблин, давали ему возможность узнавать все, что происходит в отделах РОВС в других странах. Кроме того, Плевицкая копировала секретные документы Общевоинского союза, которые Скоблин приносил домой, писала за него агентурные донесения.

У руководителей советской разведки возник дерзкий план. А что если устранить Миллера? Его место почти наверняка займет Скоблин. И тогда вся деятельность военной эмиграции будет под контролем Москвы.

Утром 22 сентября 1937 года Евгений Карлович Миллер занимался делами у себя в кабинете. В начале первого сказал начальнику канцелярии РОВС генералу Павлу Кусонскому, что у него назначено свидание в 12.30, после чего он намерен вернуться на службу. Но в штаб РОВС Миллер больше не вернулся.