Самые громкие выстрелы в истории и знаменитые террористы - Леонид Млечин Страница 33

25 января 1930 года проживавший в Париже русский эмигрант получил короткую записку с предложением о встрече. Записка была прочитана и тут же уничтожена. Получивший ее после минутного размышления согласно кивнул, и принесший записку покинул небольшую квартиру на четвертом этаже дома N 26 по улице Руссель, избежав встречи с кем-либо из домочадцев.

Для этого не требовалось особого умения. Хозяин дома не посвящал в свои дела даже самых близких людей. Правила конспирации были для него превыше всего. Жене полагалось знать только то, что муж считал нужным говорить сам. На следующий год после переселения на улицу Руссель у них родился сын Павел, украсив их новую жизнь. И все эти годы вместе с ними жил денщик.

Впрочем, никаких денщиков, конечно же, хозяину дома не полагалось, потому что более не существовало армии, где он когда-то дослужился до генеральских эполет. Но сам хозяин, вынужденно сняв форму, продолжал числить себя на военной службе и даже пытался вести собственную войну с теми, кого считал своими злейшими врагами и погубителями родины.

Как бы то ни было, денщик Федоров предпочел остаться с генералом и выполнял обязанности уборщицы, кухарки и состоял нянькой при маленьком Павле, словом, был прислугой за все. Только от роли швейцара он был избавлен. Дверь открывал сам генерал. Он не хотел, чтобы кто-нибудь видел его частых посетителей. И, когда к нему кто-то приходил, даже жене запрещалось входить в кабинет.

Воров и грабителей хозяин, как человек военный, не боялся. У него, конечно же, были опасные враги, поэтому его соратники – бывшие русские офицеры, осевшие в Париже, пытались охранять своего командира, генерала Кутепова.

В 1928 году, после смерти генерала Врангеля и великого князя Николая Николаевича, генерал Александр Павлович Кутепов возглавил Российский общевоинский союз, объединивший остатки Добровольческой армии.

Русские офицеры, работавшие в Париже таксистами, по очереди возили и охраняли своего генерала. Его возили, сменяясь, тридцать три водителя такси – бывшие офицеры, – по одному человеку на каждый день месяца, трое в резерве. Но это не была постоянная, круглосуточная охрана. Офицеры сопровождали генерала в тех случаях, когда ему грозила опасность. Записка, полученная генералом 25 января, не сулила никаких неприятностей. Намеченная на воскресенье встреча даже не нарушила обычный распорядок дня Кутепова.

В воскресенье в одиннадцать часов утра Кутепов обещался быть на панихиде по генералу Каульбарсу в церкви Галлиполийского союза. К обеду он просил ждать себя к половине первого. А после обеда Александр Павлович собирался поехать с женой и сыном за город, чтобы осмотреть виллу, которую они предполагали снять.

Педантичный, скрупулезно точный, никогда не опаздывавший Кутепов вышел из дома ровно в половине одиннадцатого. Идти ему было не больше двадцати минут. Короткая встреча, на которую его пригласили накануне, была назначена на трамвайной остановке на улице Сэвр. Кутепов появился на остановке точно в срок. Но назначивший ему встречу не явился.

Против обыкновения Кутепов решил немного подождать. Ему было важно поговорить с автором записки, который обещал солидную материальную помощь Российскому общевоинскому союзу. А РОВС, как, впрочем, и вся эмиграция, ни в чем так не нуждался, как в деньгах.

Но щедрый меценат так и не появился. Больше пятнадцати минут Кутепов не мог позволить себе ждать. По улице Удино он пошел в сторону бульвара Инвалидов. Погруженный в свои мысли, он ничего не замечал. Ни две странно замершие в неудобном для стоянки месте легковые машины с пассажирами, ни полицейского, который прежде здесь никогда не стоял.

А ведь Кутепов ходил по этой дороге в церковь каждое воскресенье и мог бы обратить внимание на странно напряженного полицейского, не очень похожего на вальяжных парижских ажанов. Впрочем, в предшествовавшие этому воскресенью дни полицейский уже несколько раз появлялся на перекрестке, и местные жители, приятно обрадованные заботой префектуры, уже успели к нему привыкнуть.