Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - Мишель Сапори Страница 34

Мадемуазель Бертен эмигрировала в Англию в 1793 году и обосновалась в Лондоне. Трудно сказать, владела ли она магазином или работала на дому. Эмигранты не перестали стремиться к блеску и роскоши, но утолить подобное стремление им стало сложнее. Конечно, это отразилось на делах мадемуазель Бертен. К тому же у нее появились неожиданные конкуренты в лице эмигрировавших аристократок. Всех этих маркиз и графинь нужда заставила превратиться в торговок модными товарами, и они изготовляли для других красивые детали одежды, которые в благословенные времена сами выбирали себе у модисток. Но цель Бертен состояла в том, чтобы получить прежние неоплаченные задолженности с части своей заграничной клиентуры, а также набрать новые заказы, как прежде. Из своей ссылки она поддерживала «Великий Могол», пересылая туда деньги. Кроме того, она продолжала политику расширения своей внешнеторговой сети при помощи брачного союза, выдав замуж кузину Амабль Эфросинь Барду за своего делового партнера, представителя высшей торговой буржуазии Бельгии.

В Лондоне мадемуазель Бертен снова встретилась с мадам Дюбарри, которая приехала сюда, чтобы уладить одно дело с кражей драгоценностей. Женщины расстались совсем недавно, поскольку графиня покупала одежду в «Великом Моголе» до сентября 1792 года. Приехав в Англию, мадам Дюбарри, согласно документу государственной канцелярии в Лондоне, поспешила нанести визит нашей модистке и накупила у нее за время своего пребывания в Лондоне модных товаров на 15 712 ливров — это были ее последние покупки.

Роза Бертен решительно отговаривала ее возвращаться во Францию, но бесполезно. Разодетая, по-видимому, в свои обновки, мадам Дюбарри была арестована в июне 1793 года, а в декабре казнена. В Лондоне мадемуазель Бертен регулярно обедала с другим своим знакомцем, шевалье д’Эоном, который старательно все отмечал в своей записной книжке. Напомним, что шевалье д’Эон — скандально известный французский дипломат и тайный агент, который сначала жил в образе мужчины, а потом стал женщиной. Именно Розе Бертен королева в свое время заказала его женский гардероб, выказав тем самым свое к нему расположение.

Имеются и другие свидетельства-отголоски жизни Розы Бертен в Лондоне. Она часто бывала у портретиста Данлу.

Он также жил эмигрантом в английской столице и включил ее в список гостей, «способных быть ему полезными», как он писал в своем «Дневнике» ^[128]. Она пришла на помощь пикардийским эмигрантам, лишенным средств к существованию, таким как шевалье де Мотор из Абвиля, который посвящает ей следующие строки благодарности: «Мне пришла хорошая мысль написать в Лондон м-ль Бертен, чтобы описать ей мое затрудненное положение. У этой девицы прекрасная и чувствительная душа (…), и она чаще обращается за советом к своему сердцу и своим способностям. В тот момент, когда она уже поддерживала нескольких соотечественников, она была столь благородна, что послала мне двадцать пять луидоров. Эта помощь помогла мне остаться на плаву и обеспечила существование еще на год» ^[129].

Октябрь 1793 года стал черным для Бертен, потому что вскоре после того, как королева была обезглавлена, племянница Розы Мария Луиза Бертен, в замужестве Шассерио, погибла во время восстания в Лионе.

Во Франции одежда приобрела политизированный смысл. Пуговицы вступили в войну друг с другом — ведь каждый требовал себе свободы. На них можно было встретить как выгравированную королевскую лилию с надписью по краю «жить свободным или умереть», так и рисунок шпаги с фригийским колпаком сверху и с надписью внизу «Свобода» ^[130].

Можно было слышать, что женская мода Старого режима — это большой заговор против мужчин: конец «крикуньям», «ловушкам» или «задкам» — образным названиям нижних юбок, панье и турнюров.

Приняв за эмблему предметы одежды — фригийский колпак, мужские штаны «санкюлота» ^[131], карманьолу ^[132], — Революция показывает, до какой степени мода при необходимости может быть политизирована.