Роза Бертен. Кутюрье Марии Антуанетты - Мишель Сапори Страница 33

Дом Бертен в Эпинее был опечатан, но парижский дом не тронули. Революционные власти столицы, раздираемые ненавистью к роскоши и боязнью безработицы, решили оставить «Великий Могол» в покое. Естественно, торговлю пришлось сократить, но магазин не прекращал работать на протяжении всего периода революции. Однако количество самых богатых клиентов значительно уменьшилось, что повлекло за собой застой всех фабрик и мастерских, работавших на роскошь. Конечно, это отразилось на парижской экономике, затронув рабочих и ремесленников в сфере торговли предметами роскоши. Опечатав такую мастерскую, как «Великий Могол», революционные власти Парижа взяли бы на себя непосредственную ответственность за лишение санкюлотов работы. Они не стали этого делать. И магазин Розы Бертен продолжал работать для коронованных особ Европы.

Национальные исторические архивы России хранят копию счетов «Великого Могола». Документы свидетельствуют, что за период с 1788 по 1792 год были изготовлены тридцать девять платьев для Марии Федоровны ^[125].

В «Великом Моголе» все еще продолжали шить для Марии Антуанетты, но «главари» народа уже начали требовать ее головы. Заказы, доставленные королеве 7 августа 1792 года, три дня спустя будут разорваны в клочья мятежниками, когда они ворвутся в Тюильри. После рождения Первой республики все счета «Великого Могола», ранее направлемые непосредственно королеве, теперь отсылаются в Парижский муниципалитет.

Когда 2 сентября 1792 года в парижских тюрьмах начались убийства и воцарился ужас ^[126], мадемуазель Бертен находилась в Брюсселе. 13 сентября вышел новый декрет относительно собственности эмигрантов. Он грозил тяжелыми последствиями для имущества модистки. Еще недавно настроенная вполне безмятежно, Бертен понимает, что надо готовиться к худшему.

23 сентября, через три дня после провозглашения Франции республикой, она дает доверенность своему другу в Париже продать от ее имени два ее особняка. Таким образом, Роза Бертен присоединилась ко всем тем, кто в предчувствии репрессий и неизбежной конфискации принимает в последний момент решение реализовать свою собственность.

Казнь Людовика XVI на гильотине, 1793

Декретом 25 сентября было объявлено о пожизненном изгнании французских эмигрантов и конфискации их имущества как национального достояния. На следующий же день Бертен просит революционные власти вычеркнуть ее из списка эмигрантов. С вполне понятным лицемерием она обосновывает свою просьбу тем, что «опасные миллионеры „из бывших“, без сомнения, ее должники», что эмиграция ни в коем случае не входила в ее намерения, а она стремится только «избавиться от товара, который у нее остался». Мол, это необходимо, чтобы обеспечить «занятость рабочих и ремесленников, подлинных санкюлотов, которые у нее работают в течение двадцати лет, по большей части неимущих, и почти всех обремененных семьями». В тот период экономических трудностей не могло быть лучшего способа убедить революционных уполномоченных. Арест с имения Бертен в Эпинее был немедленно снят. К тому же она приняла участие в «добровольном займе», произведя отчисления в Эпиней «на военные расходы» и «добровольные пожертвования» в виде шести новых рубах. После 10 августа 1792 года королевская семья была заключена в тюрьму Тампль. При этом она продолжала снабжаться всем необходимым. Так, 11 августа мадам Этофф, торговка галантереей, поставляет туда мелкую галантерею (нитки, пуговицы, шнурки и тому подобное) на 50 ливров, 12-го Марии Антуанетте доставляют готовую одежду от мадемуазель Бертен (на 806 ливров) и мадам Помпей (на 154 ливра). Уполномоченные комиссары в Тампле уменьшают счет для мадемуазель Бертен на 256 ливров и на 38 ливров для мадам Помпей. В течение августа Болар также поставил модные товары в Тампль, но они предназначались для мадам Элизабет, сестры Людовика XVI. Затем, в течение того же месяца, имена Этофф, Помпей и Болара исчезают из счетов Тампля. В сентябре и октябре 1792 года остается лишь Роза Бертен, которая продолжает обслуживать королеву: она изготовляет ей четыре чепца и шейный платок.