История жены - Мэрилин Ялом Страница 33

Кто же была та женщина, которая вошла в историю как жена Мартина Лютера? Мы знаем о ней исключительно из записей самого Лютера и его современников; ничего из написанного Катариной фон Бора, даже ни единого письма ее к мужу, не сохранилось. Как жаль, что мы не знаем о ней больше! Однако яркость ее личности передается даже через фильтр мужского взгляда. Катарина была из благородной, но не слишком богатой семьи. Ее мать умерла, когда она была ребенком, а отец женился во второй раз и отдал девочку в школу при монастыре. В девять лет ей было предопределено стать монахиней саксонского цистерцианского монастыря в Нимбшене, где настоятельницей была ее кузина. В шестнадцать она постриглась в монахини и стала бы невестой Христа, если бы не Реформация.

В 1522 году ее родственник, настоятель августинского монастыря близ Нимбшена, сложил с себя обет и вместе с членами своей братии присоединился к лютеранам. Катарина и ее сестры во Христе были глубоко взволнованы этим решением. Они написали письма своим семьям, прося разрешения также сложить с себя обет. Но их семьи не были заинтересованы в том, чтобы эти женщины вернулись в мир – ведь некоторых из них отослали в монастырь специально, чтобы не пришлось собирать приданое, а некоторые уже внесли некоторый аналог приданого в обитель. К чему их семьям было желать возвращения этих женщин?

Не дождавшись ответа от семей, монахини взяли инициативу в свои руки. Они обратились напрямую к лидеру Реформации Мартину Лютеру и сообщили, что новый взгляд на веру не позволяет им оставаться в монастыре. Но как они могли оставить монастырь в стране, раздираемой религиозными конфликтами? И куда им было пойти?

Катарина и восемь ее сестер предприняли отчаянную авантюру, в которой им помог торговец рыбой. В 1523 году в канун Пасхи женщины спрятались в телеге, груженной бочками с сельдью, и ехали три дня, пока не очутились в монастыре августинцев в Виттенберге, где Лютер по-прежнему был монахом и преподавал библейскую теологию. Он поселил женщин в хороших домах, а некоторых выдал замуж. Вести об их местонахождении распространились стремительно, поскольку один студент из Виттенберга в письме другу писал: «Пару дней назад в город въехала повозка с непорочными девами, которые пуще жизни хотели выйти замуж. Господь да дарует им мужей, пока не стало слишком поздно!» ^[113]

Катарина провела в Виттенберге два года, постигая премудрости домоводства и ища достойного жениха. Она приглянулась одному образованному молодому человеку из аристократической нюрнбергской семьи, но тот не смел ослушаться родителей, не желавших взять в семью беглую монахиню без приданого.

Узнав о ее проблеме, Лютер предложил ей в мужья пастора Каспара Глатца, но Катарине доктор Глатц не понравился. Однако она дала понять, что согласилась бы на брак с другом Лютера, доктором Амсдорфом, или с самим Лютером. Очевидно, она была не робкого десятка. Несмотря на то что за ней не было приданого, Катарина понимала, что может похвастаться благородным происхождением, а также своим прошлым – добропорядочной жизнью в монастыре.

Хотя не каждый мужчина согласился бы взять в жены бывшую монахиню, Лютер постепенно начал склоняться к мысли, что она могла бы составить ему хорошую пару. С благословения своего отца, человека простого происхождения, разбогатевшего на медных рудниках, Лютер взял Катарину в жены. То, что начиналось как удобный брак, со временем превратилось в любовный союз.

Помолвка Лютера и Катарины фон Бора, приравненная к законному браку, состоялась в присутствии четырех свидетелей, а через две недели был устроен большой праздник, на который были приглашены родители Лютера. Несмотря на всенародную известность, за деньгами на устройство праздника Лютеру пришлось обращаться к покровителям. Это была лишь первая в череде многих финансовых проблем, с которыми придется столкнуться супругам.

Каково было Катарине фон Бора переезжать в запущенный виттенбергский монастырь, где спали на засаленных, набитой соломой матрасах? Что она чувствовала, лежа в постели с полноватым, не слишком привлекательным и не обученным манерам мужчиной средних лет? Позднее она будет критиковать его грубый язык и неотесанность, но в первые годы брака она, вероятно, помалкивала. На протяжении всей замужней жизни она обращалась к супругу не иначе как «господин Доктор», подчеркивая разницу в статусе.

Катарина была не из тех, кто бездействует и жалуется на жизнь. Она с самого начала решительно приняла бразды домашнего правления. В августинском монастыре, который сначала был сдан в аренду Лютеру герцогом Фредериком и затем подарен ему на свадьбу новым герцогом, было сорок комнат на первом этаже и кельи. В нем в разное время жили шестеро детей Катарины и Лютера (один из них умер в младенчестве), шесть или семь их осиротевших племянников и племянниц, четверо детей одного из овдовевших друзей Лютера, тетя Катарины Магдалена, воспитатели детей, слуги и служанки, квартирующие студенты, гости и беженцы. Катарина была не просто хорошей Hausfrau, она невероятно умело управляла этим разросшимся общежитием.

Из гигиенических соображений она устроила в доме ванную, которая, вероятно, также служила прачечной. Из соображений экономии она завела пивоварню, разбила огород и посадила фруктовый сад, в котором росли яблоки, персики, виноград и орехи. Она пасла, доила, отправляла на убой и на продажу коров и делала масло и сыры. Никто не смел обвинить Катарину в безделии, но ее критики – а их находилось предостаточно – полагали, что она слишком властная и заносчивая. Лютер иногда называл ее «Dominus» («Господином») и даже шутливо рифмовал ее имя, «Kethe», с «Kette» («цепи»). Он, кажется, невзирая на все рассуждения об иерархии мужчин и женщин в браке, довольно легко смирился с ее властью. «В домашних делах, – говорил он, – я полагаюсь на Кете. Во всех остальных – на Господа» ^[114].

Как жена, Катарина обращала внимание на все физические и эмоциональные нужды и невзгоды мужа – о его диете, болезнях, приступах депрессии. За этим стояла давняя традиция, согласно которой жена должна была если не исцелять мужа, то по меньшей мере следить за его здоровьем. Как гласит пособие, выпущенное в Германии в 1467 году, одной из обязанностей жены было сопровождать мужа, когда ему вырывали зуб. В пособии приведен рисунок, на котором муж сидит на стуле, держа за руку свою супругу, пока хирург-дантист проводит процедуру ^[115].

Катарина знала секреты лечебных трав и припарок. Она следила за диетой Лютера и делала ему массаж. Когда у него обострялась депрессия – он называл такие приступы происками дьявола, – она неустанно заботилась о нем, чтобы убедиться, что приступ проходит. Иногда это было непросто – к примеру, однажды пришлось снимать с петель дверь в комнату, в которой Лютер сам себя запер. Катарина могла вести себя покорно на людях, но в частной жизни она знала, когда следует вмешаться и сделать по-своему.