Тайны парижских манекенщиц - Фредди Страница 33

Я привезла безделушки Кароль, Дану, Соне и Эрику. «Как вам удается, – иногда спрашивают меня, – заполучить столько друзей?» Не знаю. Даже девушки редко ненавидят меня.

Отдых в Париже. Жан-Лу переходит от Антуана к Жерве ^[132]. Отныне за ним следят все парикмахерские салоны. Несмотря на лето, запросы на мою персону не уменьшаются, и не оставляет без внимания пресса: Elle, Marie-France, l’Art et la Mode… У меня множество хороших друзей. Они словно поклялись публиковать почти еженедельно мое звание и фотографии: «Мисс Синемонд сделала то-то!» Меня требуют радио и телевидение, но не стоит заниматься рекламой. Это урон престижа! Репортажи на современные темы. Именно меня призывает бедняга Жан-Мари де Премонвилль (я только что узнала o его смерти), чтобы сделать репортаж для Paris-Match o ночных купаниях.

Я зарабатываю и вовсю трачу. Сколько бессмысленных покупок, когда речь идет о родных! Мой порок, не могу от него избавиться. Пуловер, песец… У меня набиралось до пятидесяти трех пар обуви.

Июльская коллекция Бальмена проходит с блеском. Я на первых ролях, но уже нет «невесты». Это платье передано двадцатидвухлетней Полетте.

Мишель возвращается в начале сентября в полном восхищении от турне. Триумфальный успех в двенадцати пьесах своего репертуара. Анри Роллан ^[133], Жюльен Берто ^[134], Мадлен Сильвен ^[135], Лили Муне…

На этот раз «мы больше не расстаемся». Пьянящее чувство. Второй медовый месяц. Мишель собирается обосноваться в Париже. Он снимается вместе с Морисом Клошем ^[136], все чаще берет меня на генеральные репетиции, на матчи боксеров.

Я вожу его на кинопремьеры, куда меня постоянно приглашают. Его родные немного оттаяли, удовлетворенные тем, что Мисс Синемонд не подмочила репутацию. На площади Анри Бергсон меня учат играть в канасту ^[137].

Несколько слов о «коротких поездках». Я почти каждый раз в конце недели уезжаю в провинцию или Швейцарию.

Не только для Бальмена, но и для Рафаэля, Жермены Леконт, Пакена ^[138]. Летом – Довилль, Туке; в зимний сезон – Биарриц, Лимо, Лион, Аннеси, зимние курорты Ароза, Вал д’Изер, Супербаньер…

Мы уезжаем в пятницу вечером, в четыре или пять часов. Настоящие развлекательные прогулки. Ложимся спать поздно.

Я не могу заснуть в спальном вагоне и беспрестанно рассказываю всякие истории, шучу, подкалываю ту или иную девушку. По приезде – фотографы, цветы, интервью, местное радио. Остаток дня сплю или провожу короткую разведывательную прогулку. Вечером показ в казино или крупном ночном заведении. Восхищение! Аплодисменты! Редко случается, чтобы диктор не сказал несколько слов обо мне. Все заканчивается в половине первого. Ужин, танцы. Отход ко сну в два часа. Ленивое пробуждение в воскресенье. Новый показ в три часа, затем приглашения друзей или людей, мечтающих стать ими. Возвращение на работу в понедельник.

Спросите: «А… риски? Ах да… сомнительные предложения?» Прежде всего манекенщицы уже совсем не те, какими их считали наши бабушки. Большинство из них весьма респектабельные женщины. Замужние или нет. С чем им приходится сталкиваться!.. О! Не только со сплошной добродетелью! Спросите у капитана Соважа ^[139], который в тот день, когда подписывал книгу «Один из “Нормандии – Неман”, мог бы… Ба! Это их дело! Они не давали монашеского обета. Но большинство даже и не думают о «случаях».

Вспоминаю, как в Голливуде – я не упоминала об этом известном режиссере – он стал ухаживать за мной, пригласил на ужин в тот вечер, когда Т. был занят. А после ужина под предлогом, что стоит полюбоваться огнями города с высоты холмов… Феерическое зрелище. Но почему мне надо снимать шляпу?

– Чтобы я вас поцеловал, дитя мое.

– Попробуйте.

Попытка закончилась пощечиной. Я вложила в нее всю силу, но на меня не разозлились, а по телефону каждое утро предлагали повторить прогулку.

Маленькие профессиональные опасности, на которые особого внимания не обращаешь. Многие мужчины теряют уверенность, стоит их только упрекнуть, что «их поведение оскорбительно, когда они думают только об этом». Некоторые не мечтают ни о чем существенном. Ангелы! Мой дорогой швед! А кое-кому надо крепко врезать.

Телефонный звонок после дефиле:

– Меня зовут господин Х… (Легендарное состояние!) Могу ли я с вами встретиться?

– Для чего?

– Выпить по бокалу.

– Я вас совершенно не знаю.

– Вот мы и познакомимся.

И тут же делает промах, добавив:

– Могу ли я попросить вас, мадемуазель, встретиться тайно. Потому что… потому что я женат.

– И я замужем. И очень хорошо знаю вашу жену. Поторопитесь повесить трубку, иначе я кое-что скажу ей.

Добавлю, что нам неприятны мужчины, которые не представляются.

Расскажу немного о моих «возможностях» путешествий. 10 октября ко мне подходит незнакомка: могу ли я освободиться, чтобы поехать в Швецию?

– Вероятно.

Организуется поездка. Это мадам Смайл из «Конгресса шерсти», которая приглашает в Стокгольм десять манекенщиц. Честь возглавлять группу возложена на знаменитую троицу: господина Жана Гомон-Ланвена, президента Синдиката Высокой моды (где он сменил господина Лелонга), господина Горена, его генерального секретаря, и хроникера Калдагеса ^[140], старого приятеля. Какие воспоминания!