Процессы о колдовстве в Европе и Российской империи - Яков Канторович Страница 33

В 1690 году вышла в Амстердаме на голландском языке книга «De Betoverde Weereld» («Очарованный мир»), принадлежавшая Бальтазару Беккеру ^[93], реформатскому пастору в Амстердаме, и вышедшая вскоре в переводе почти на всех европейских языках: на немецком — в 1692 году, под заглавием «Die bezauberte Welt», на французском — в 1694 году, под заглавием «Le monde enchante ou examen des communs sentiments touchant les esprits leur nature, leur pouvoir, leur administration et leurs operations et touchant les efets que les hommes sont capables de produire par leur communication et leur vertu».

В сочинении Беккера впервые объявляется война самому преследованию колдовства и с большой эрудицией и всесторонним анализом рассматривается учение о дьяволе и его власти на земле. С ссылками на Святое Писание, историческими сопоставлениями и философскими рассуждениями Беккер разбивает всю систему ортодоксальных воззрений на природу дьявола как темную силу, действующую в мире рядом с силами добра с соизволения Бога для искушения человечества и для гибели человеческих душ. Он доказывает, что многие места из Библии, на которых основывается учение о дьяволе, совершенно не подтверждают этого учения и даже, напротив, находятся в полном противоречии с господствующими воззрениями. По Библии, сатана вовсе не есть всесильный князь тьмы, властвующий над тайнами природы, всезнающий, могущий иметь власть над человечеством и по своему желанию принимать различные образы и действовать во вред человеку. Он скорее падший дух, ввергнутый в бездну и там ожидающий суда и наказания, немощный, которому чуждо знание сокровенного в природе и который неспособен принять вид плоти, являться в образе и каким-либо образом действовать на физический мир. Представление о союзе ведьм с дьяволом — не более как поэтический образ, выдуманный древними языческими поэтами и принятый ортодоксальными представителями христианства как основа христианства — в противоречие с действительными основами евангельского учения и на посрамление Церкви.

Книга Беккера имела огромный успех и вызвала во всем христианском мире сильное волнение. В особенности она повлияла на теологов. Появилось много ответных сочинений и полемических памфлетов. Образовались два лагеря, и завязалась сильная полемика, предметом которой было учение о дьяволе и его природе. Противники Беккера доказывали, что его воззрения должны быть рассматриваемы как отрицание Бога и истинной веры и должны быть строго преследуемы. Беккера лишили места пастора, во многих местах Голландии ему вообще было запрещено участие в церковной службе.

Еще более сильный удар нанесло средневековым представлениям о колдовстве знаменитое сочинение Христиана Томазиуса, которое появилось в 1701 году под заглавием «Theses inaugurales de crimine magiae» («Тезисы о преступлениях колдовства») и которое как яркий луч солнца осветило густую тьму, покрывавшую всю Европу. Томазиус, картезианец по своему философскому образованию и юрист по специальности, был ярким выразителем реформаторских стремлений своего века, подготовленного уже к восприятию новых воззрений трудами Вейера, Шпее, Беккера и других борцов против тьмы суеверий. В нем эти новые воззрения — еще глухо бродившие в обществе, еще не уясненные логическим путем и еще не осознанные вполне — нашли своего систематического истолкователя и убедительного вразумителя; он был для своего века одним из тех глашатаев истины, которые обыкновенно являются в переходные эпохи истории для окончательного уничтожения отжившего старого и формулирования запросов нового. Но насколько было еще сильно заблуждение даже в его время и насколько оно подчиняло себе даже выдающиеся умы, видно из того, что Томазиус в начале своей ученой деятельности разделял веру в дьявола и ведьм и в качестве референта на юридическом факультете подал голос за то, чтобы подвергнуть пытке одну женщину, обвиняемую в колдовстве. Томазиус сам рассказывает об этом случае в доказательство того, что верования держатся на привычке, на традиции, передаваемые из рода в род, без проверки, без размышлений. Ближайшее знакомство с актами процессов о ведьмах заставило Томазиуса вникнуть в сущность обвинения колдовства и раскрыло перед ним всю несостоятельность учения о дьяволе и сношениях его с людьми, всю дикость преследования ведьм.

Томазиус подробно останавливается на происхождении верования в дьявола и колдовство, разбирает шаг за шагом все аргументы, которые выставлялись такими авторитетами демонологии, как Дельрио, Боден, Карпцов и др., в защиту необходимости преследования ведьм, подвергает строго научному анализу возможность сношений между дьяволом и людьми и в стройной, логически продуманной системе доводов уничтожает с корнем все учение о дьяволе как реальном существе, являющемся в образе телесного принца тьмы и действующем в мире на пагубу людей. Путем этих доводов Томазиус приходит к заключению, что ведьм не существует и что они являются только там, где их ищут, и поэтому для того, чтобы процессы по обвинению в колдовстве были прекращены, необходимо, чтобы царствующие особы специальными постановлениями совершенно запретили расследования относительно колдовства. Наконец Томазиус уничтожил последний аргумент духовенства, на котором ревнители церкви основывали преследование колдовства как высшей степени ереси, — высказавшись в особом сочинении, вышедшем в 1727 году, что ересь есть не преступление, а заблуждение.

Сочинение Томазиуса, о котором Фридрих II сказал, что благодаря ему женщины получили возможность в безопасности состариться и спокойно умереть, было окончательным ударом в здание суеверий и жестокостей, после чего оно стало давать трещины. Оно предвещало зарю восходящего солнца просвещения и разума, и перед этими первыми лучами стала постепенно рассеиваться и редеть темная ночь, державшая Европу в течение четырех столетий.

Хотя и после Томазиуса процессы еще продолжались, и теологи в своих сочинениях еще продолжали доказывать необходимость сжигать ведьм, и суды их сжигали, но эти процессы потеряли свой эпидемический характер и возникали сравнительно редко как случай в судебной практике. Хотя еще в течение всего XVIII столетия до самого исхода его появляются время от времени юристы, защищающие существование колдовства и необходимость преследования ведьм, но они ограничивают наказание смертью лишь случаями доказанного вреда, предъявляют строгие требования относительно улик и доказательств преступлений колдовства, ограничивают применение пытки, устраняют исключительные судопроизводственные правила по этим делам и вводят произвольное прежде судопроизводство в законные границы.

Одни правители издали специальные постановления, вовсе запрещающие всякое преследование ведьм; другие установили ограничительные правила употребления пыток, многие из них миловали и освобождали осужденных.

Между царствующими особами следует прежде других упомянуть Гогенцоллернов, которые решительно выступили против колдовства. Уже Фридрих I, король Пруссии в 1701–1713 годах, многократно миловал осужденных, а кроме того, установил строгие правила относительно порядка допросов, применения пыток и признания обвиняемых. Лично он, однако, не был свободен от веры в дьявола, что видно из того, что, будучи курфюрстом Бранденбурга, в Бранденбургском военном уставе запретил под угрозой наказания пребывание в лагере колдунам, заклинателям оружия и всяким мастерам дьявольского искусства. Это же законоположение, в сочетании с угрозой смертной казни, было повторено во второй главе военного устава от 1713 и 1724 годов. Тем не менее на практике процессы о колдовстве при Фридрихе I постепенно прекращаются.