Выбираю таран - Людмила Жукова Страница 33

«Петр был добрый, горячий, но отходчивый, умел сочувствовать чужой беде, жалеть и помогать чем мог», — вспоминал Виктор Сергеевич о любимом брате.

На фотографии, что прислала в «Комсомольскую правду» мать героя Ирина Игнатьевна Рябцева, семнадцатилетний Петр — курсант летной школы, со смелым открытым лицом, со значком «Ворошиловского стрелка» на кителе. На обороте — выцветшая карандашная надпись: «Родным маме, папе и братьям от Петра Рябцева». И короткая приписка для матери, жаловавшейся в письме сыну на нелегкое житье-бытье в 1934-м, еще голодном на Украине, году: «Мама! Не горюйте, крепитесь!»

Ни в одном из почти сотни писем о Петре его близких и друзей нет упоминаний о том, что Петр выказывал обиду, что за свой подвиг не был отмечен наградой, хотя весь июль 1941 года печатали газеты и сообщало радио о присвоении звания Героя Советского Союза и награждении орденами — за тараны. Не за награды воюют герои…

…Вот такой он был, Петр Сергеевич Рябцев, человек с типичной трудовой биографией — семилетка, школа ФЗУ при химическом заводе имени Петровского, работа электромонтером, призыв в Красную Армию в 1934 году, военная авиашкола пилотов, служба в авиаполку Западного Особого военного округа и сорок дней войны…

Документов о фронтовой жизни Петра Рябцева сохранилось так немного за эти сорок дней, что хочется сохранить для истории все живые свидетельства.

Из донесения 123-го иап от 22 июня 1941 года: «…В конце боя у лейтенанта Рябцева был израсходован весь боекомплект. Лейтенант Рябцев, не считаясь с опасностью для жизни, повел свой самолет на противника и таранным ударом заставил его обломками рухнуть на землю. В том бою сбито 3 фашистских истребителя при одной своей потере самолета».

Запись от 22 июня 1941 года поста ВНОС, вошедшая в книгу «Войска ПВО страны в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Краткая хроника»: «Летчик 123-го истребительного авиаполка лейтенант Петр Рябцев во время воздушного боя на подступах к Бресту таранил вражеский самолет».

А вот статья от 17 июля 1957 года в забытой ныне газете «Советская авиация» соратника Рябцева по первому воздушному бою, Героя Советского Союза Георгия Никаноровича Жидова, на счету которого только за первый год войны — 266 боевых вылетов, 8 сбитых лично и 13 — в группе фашистских самолетов.

«…Стояла ясная погода. Между девятью и десятью часами утра 22 июня 1941 года вражеские самолеты стали бомбить штаб одного из наших соединений, расположенный недалеко от аэродрома. Фашистских бомбардировщиков прикрывала группа истребителей.

Мы вылетели звеном — капитан Мажаев, лейтенанты Рябцев, Назаров и я. На высоте примерно 3500 метров нам встретилась группа самолетов противника — Me-109. Завязался напряженный бой. Атака следовала за атакой. Наши летчики старались держаться вместе, чтобы можно было прикрывать друг друга.

Бой продолжался 8–10 минут. Встретив упорное сопротивление советских летчиков, гитлеровцы пошли на хитрость. Четыре самолета Me-109 вошли в глубокий вираж, а четыре продолжали с нами бой. Кроме того, Хе-111 атаковали нас сверху. Создалось очень трудное положение.

Я пошел в атаку на врага, а меня в свою очередь преследовал «мессер». Капитан Мажаев взял его под обстрел. Одновременно фашистские Me-109, ранее вышедшие из боя и набравшие высоту, вновь стремятся атаковать Мажаева.

И тут наперерез врагу ринулся лейтенант Рябцев. В пылу боя Петр израсходовал боекомплект, а преградить путь к самолету Мажаева надо было во что бы то ни стало. Вот тут и созрело у отважного Петра, как он потом рассказывал, решение таранить ведущий истребитель врага. Резко развернув свою «чайку», Рябцев пошел на сближение с противником лоб в лоб. Видим, фашист не хочет уступать. Но его нервы не выдерживают, он накреняет самолет и пытается уйти вниз. Но поздно!

Рябцев плоскостью своего самолета ударяет по плоскости вражеской машины. И тут же истребители, немецкий и наш, пошли к земле. Вскоре в воздухе появилось белое пятнышко — парашют. Мы, занятые боем, не смогли определить, кто спускался на нем».

Но всем очень хотелось, чтоб это был Петр. И, приземлившись, они так и доложили майору Сурину: «Рябцев таранил. Надеемся, жив».

Вскоре полк получил новые истребители Як-1 и перебазировался на аэродром Едрово вблизи железнодорожной станции Бологое — середины пути между Москвой и Ленинградом. Немецкая авиация бомбила Бологое нещадно, стараясь и раскрошить все проходящие здесь эшелоны, и вывести из строя пути. Когда удавалось — железнодорожники тут же ремонтировали их, и эшелоны снова шли. Но чаще вражеские бомбежки успешно срывали наши летчики, воевавшие теперь на Як-1, не уступавших «мессерам» в техническом отношении: двигатель — 1050 л. с, скорость — 580 км/час, вооружение — 1 пушка 20 мм и 2 пулемета 7,62 мм.

Вот что повествует история 123-го истребительного авиаполка о воздушных схватках второго месяца войны:

«В воздушных боях, проведенных по прикрытию ж.-д. узла Бологое, летчики группы уничтожили 19 немецких самолетов, свои потери при этом — 7 самолетов.

Только 30 июля группа летчиков: лейтенанты Жидов, Рябцев, Сахно, Грозный, Фунтусов и др. при отражении штурмового налета на аэродром базирования сбили 4 самолета Me-110 и один Хе-111. В момент налета на аэродром Едрово в самолетах дежурило звено лейтенанта Рябцева с летчиками Калабушкиным и Фунтусовым. Получив сигнал «Воздух!» дежурное звено моментально вылетело и с ходу в лоб врезалось в группу фашистских штурмовиков, заставив их с первой же атаки перейти к круговой обороне.

Тем временем успела взлететь и подойти пятерка лейтенанта Жидова, и соединившись со звеном Рябцева, группа завязала ожесточенный бой. Фашистским стервятникам некогда стало думать о штурмовке аэродрома. Они не успевали отражать крепкие удары наших славных истребителей и заполнять свои редевшие от падающих и горящих «мессеров» ряды.

Восьмерка наших истребителей мастерски провела этот воздушный бой, завершив его блестящей победой: четыре Me-110 и один Хе-111 нашли себе могилу в районе Едрово. Наши потери — только один самолет, летчик которого спасся с парашютом».

Это — последняя запись боевых действий полка с упоминанием имени Петра Рябцева.

На другой день, 31 июля, в книге учета чрезвычайных происшествий 123-го истребительного авиаполка появилась печальная запись: «Самолет Як-1 1919, пилотируемый заместителем командира эскадрильи лейтенантом Рябцевым Петром Сергеевичем, сбит в воздушном бою в районе аэродрома Едрово. Самолет разбит. Летчик погиб…»

Вот что добавили к этой трагической записи боевые товарищи. Бывший командир звена Д. Р. Зубков:

«Во время штурмовки немецкими истребителями аэродрома лейтенант Рябцев, пренебрегая опасностью, произвел взлет. На высоте 30 метров был сбит».

Боевой товарищ Петра, Герой Советского Союза Г. Н. Жидов:

«Хорошо помню раннее утро 31 июля 1941 года. На небе ни облачка, тишина. Техники и механики осматривают самолеты. Летчики, расположившись неподалеку в густом кустарнике, ведут разговоры о ходе военных действий. Слышен, как всегда, смех и шутки неунывающего Петра Рябцева. И вдруг вдали — гул немецких моторов — мы уже научились их определять по заунывному звуку. Все бросились к самолетам. Но первым успел запустить мотор и начал разбег скорый во всем Петр. Первым его и атаковали с разных направлений сразу три «мессершмитта». Еще у земли, не успевшего набрать спасительную для самолета высоту…