Побег из армии Роммеля. Немецкий унтер-офицер в Африканском корпусе. 1941-1942 - Гюнтер Банеман Страница 32

Я был слишком занят, следуя указаниям Ибрима, чтобы обращать внимание на дома, мимо которых мы проезжали. Все время приходилось сворачивать с одной узкой улочки на другую. Я был уверен только в одном – если нам попадется патруль военной полиции, мы встретим его плотным огнем.

Вскоре Ибрим сделал мне знак остановиться, и я быстро выключил фары.

– Что случилось? – спросил я.

– Ничего, amico, – прошептал он. – Подождем здесь Абдула и Селину.

Не успел он это сказать, как в темноте раздался мягкий топот верблюжьих копыт, и вскоре появились два всадника, с трудом различимые в темноте. Они остановились рядом с джипом. Ибрим что-то спросил приглушенным голосом, и в человеке, ответившем ему, я по голосу узнал Абдула. Так же быстро, как появились, всадники унеслись прочь.

– Теперь не включай фар, amico, езжай на свет фонаря, – сказал мне Ибрим, а один из арабов, сидевших на крыле, показал, куда надо ехать.

Продвигаться вперед стало труднее. Я боялся впечатать людей, сидевших на крыльях машины, в стены домов. Неожиданно перед нами раскинулась пустыня, и стало светлее. Рука Ибрима указывала вперед.

– Видишь эту яркую звезду? Езжай прямо на нее и скоро окажешься на верблюжьей тропе. По дороге ехать нельзя – там могут быть патрули, – сказал он и поставил пулемет на предохранитель.

Джип покатился по каменистой пустыне.

Мы ехали около двух часов; горизонт посветлел, и вскоре первые лучи горячего солнца озарили каменную стену горы, вдоль которой мы ехали. Я смертельно устал после всех приключений вчерашнего дня и ночи и езды по неровной поверхности пустыни в темноте. Я был измотан до предела.

Справа открылось сухое русло, и Ибрим велел мне ехать туда. Пропетляв среди больших камней, мы подъехали к крутому повороту, и перед нами открылся вход в пещеру.

В ту же минуту сверху раздался крик. Подняв голову, я увидел двух завернутых в бурнусы арабов, которые смотрели на нас с высоты. Я нажал на тормоз. Но Ибрим велел ехать дальше.

– Это Абдул и Селина, – пояснил он.

– Как же они сумели добраться сюда раньше нас? – с удивлением спросил я, въезжая в широкое отверстие пещеры.

– Они ехали более коротким путем, верблюжьей тропой, которая проходит по горам, – улыбнулся он.

– А кто такая Селина? – спросил я.

– Это девушка, которая подавала нам кофе. Она сестра Абдула и Бен Омара, – сказал Ибрим и велел мне остановиться. Я догадался, что всадником, проскакавшим мимо нас во дворе дома, был Абдул, но мне и в голову не пришло, что его спутником была девушка, которая подавала нам кофе.

Как только мы остановились, арабы выскочили из джипа. Не прошло и минуты, как вход в пещеру был замаскирован верблюжьей колючкой и английскими камуфляжными сетями. Несмотря на усталость, я не мог не восхититься быстротой, с которой работали эти парни. Они хорошо знали свое дело.

– Ты устал, amico? – спросил Ибрим. Протянув мне автомат, он повел меня в глубь пещеры.

Мы шли по узкому проходу, в котором царил полумрак. Неожиданно мы очутились в широком и просторном зале. Сверху, через множество отверстий в высоких стенах, струился яркий свет солнца.

Повсюду высились штабеля ящиков. Я увидел несколько английских бочек с горючим. На полу валялись груды итальянских винтовок, а в ящиках посверкивали латунные бока снарядов. Это был самый настоящий арсенал.

Ибрим провел меня мимо нескольких итальянских мотоциклов. Он отодвинул занавеску, и мы вошли в небольшое помещение, наполненное светом. На полу поверх выделанных верблюжьих и козьих шкур были разбросаны подушки. В центре стояла жаровня с углями, а со стен свешивались бурдюки с водой. У комнаты не было одной стены, и из отверстия в скале струился яркий солнечный свет. Я понял, что этот проем располагался высоко на склоне горы и пол пещеры здесь круто обрывался вниз. Подо мной тянулась бесконечная пустыня, и горизонт терялся в дрожащих волнах зноя наступающего дня.

Я повернулся к Ибриму, стоявшему рядом со мной.

– Как красиво! – воскликнул я и показал рукой на пустыню.

Он кивнул:

– Да, но только не тогда, когда поднимается песчаная буря, – и соорудил из подушек, сшитых из дубленой кожи, постель для меня. – Располагайся, amico, и поспи. Здесь тебе бояться нечего. Об этой пещере никто, кроме нас, не знает, а когда ты проснешься, тебя будет ждать сюрприз.

Я резко вскинул на него глаза:

– Надеюсь, это будет не итальянский карабинер?

Он усмехнулся и показал на бурдюки на стене.

– Здесь вода. Можешь пить, сколько захочешь, – произнес он и подошел к занавеске, отделявшей большой зал с грудами оружия от этой прелестной комнаты. Но перед тем как скрыться, он посмотрел на меня, и я увидел, что его глаза светятся весельем.

– Нет, amico, карабинеров не будет. Да если бы хоть один из них заявился сюда, это был бы огромный сюрприз для меня самого!

Занавеска упала, и он ушел. Я еще некоторое время любовался пустыней. В отдалении поднималось большое облако пыли, которое медленно, очень медленно ползло в сторону колыхающихся волн жара. Потом, еле ворочая руками от усталости, я снял сапоги, бросил автомат на кучу подушек, вытащив из кармана «Парабеллум», положил его рядом с другим пистолетом и тут же провалился в сон.