На перехват! Летная книжка "сталинского сокола" - Виктор Урвачев Страница 32

Старший лейтенант В. А. Киселев открыл свой боевой счет на четвертый день войны — 26 июня он в составе звена сбил Хе-111. Через неделю одержал личную победу над Ю-88 и вновь в составе звена сбил два Ме-109.

При налете немцев на Москву в ночь на 10 августа он на высоте 3500 метров в лучах прожекторов атаковал Хе-111, стрелок которого пробил на его МиГе маслорадиатор. Понимая, что двигатель вот-вот заклинит, а противник выйдет из лучей прожекторов и продолжение атаки будет невозможным, Виктор Киселев таранил немца и покинул поврежденный самолет с парашютом. Установлено, что он сбил под Наро-Фоминском самолет из эскадры Kg53 «Легион Кондор» с экипажем унтер-офицера Отто Шлимана.

Отец говорил, что это был точно рассчитанный, хладнокровно и мастерски выполненный удар. Кроме того, это был второй в московском небе ночной таран. Первый совершил накануне, в ночь на 8 августа, тезка Киселева и его однокашник по Борисоглебскому училищу летчиков Виктор Талалихин. В. А. Киселев за этот таран был награжден орденом Ленина.

6 июня 1944 г., возвращаясь из боевого вылета в паре с молодым ведомым, над территорией Калининской области они пошли вниз, пробивая облака. Однако, выйдя из них, молодой пилот не обнаружил самолет ведущего и вернулся на аэродром один. Зная летный опыт и мастерство Киселева, никто не верил, что он мог стать жертвой немецких «охотников» или потерпеть катастрофу из-за ошибки пилотирования. Предполагали вынужденную посадку из-за технической неисправности или закончившегося горючего.

Его долго искали и, как рассказывал отец, летали к бывшему сослуживцу — Василию Сталину, к тому времени полковнику и командиру дивизии. Было известно, что он собирал под своим началом сильных летчиков и нередко, если такой летчик вынужденно садился на один из аэродромов дивизии, оставлял его у себя. Кроме того, было известно, что Василий Сталин вел какие-то переговоры с Виктором Киселевым. Однако, узнав, что он пропал, В. И. Сталин тоже не мог поверить, что это могло случиться с таким классным летчиком, и твердо заявил, что на его аэродромы Киселев не садился. Его следы так и не были найдены.

О том, что самые тщательные поиски пропавших во время войны летчиков зачастую были тщетными, свидетельствует упоминавшийся в этих записках известный летчик А. А. Щербаков. Он пишет, что, после того как в воздушных боях были сбиты Владимир Микоян и Леонид Хрущев, «верховная власть потребовала подтвердить гибель обоих. Для этого были использованы неординарные силы и средства. Однако ни останков самолетов, ни тел летчиков обнаружить не удалось… Практически невозможно было обнаружить самолет, упавший в лесном массиве». По словам отца, в случае с В. А. Киселевым положение усугубляли болота Калининской области.

Летчик 34-го иап В. А. Киселев

Во многих книгах по истории советской военной авиации встречается одна и та же фотография В. А. Киселева — летчик стоит, заложив руки за спину, весело прищурившись с то ли смущенной, то ли ироничной улыбкой. Таким же его увидел писатель А. Н. Толстой через два дня после тарана: «По полю к нам идет не спеша Виктор Киселев…Он смуглый от солнца и ветра, как все здесь на аэродроме. Подойдя, рапортует комиссару, что явился. Затем стоит, застенчиво поглядывая на нас серыми веселыми глазами».

Помню, отец говорил про него: «Виктор был чернявый, вида цыганистого и улыбчивый». И верно — летом 1942 г. на экраны вышел полнометражный хроникальный фильм «День войны», в котором есть кадры: летчики 34-го иап М. М. Найденко, Н. Е. Тараканчиков, отец и В. А. Киселев на боевом дежурстве сидят в кабинах своих самолетов. Найденко — серьезен, Тараканчиков — собран, отец — внимателен, а Киселев… улыбается.

Вместе с тем отец отмечал необыкновенное хладнокровие Киселева в бою, о чем свидетельствует его перехват немецкого высотного разведчика 15 января 1943 г., когда из-за нелетной погоды в туман только он один смог подняться в воздух. Обнаружив противника на высоте 8000 м, он доложил:

— Атакую, — и замолчал.

Встревоженный командир запросил:

— Вас не слышно, отвечайте!

— Подождите, занят, отвечу позже.

Через несколько минут в динамике вновь раздался голос Киселева:

— Винты справа остановились, сейчас добавлю второму мотору… Самолет противника планирует, нахожусь над ним… Противник упал.

Это напоминает репортаж с места действия, но ведет его не сторонний комментатор, а участник боя.

Кстати, через два часа Киселев с двумя летчиками из другого полка на самолетах P-40 «Киттихаук» вылетел на разведку к месту сбитого им самолета, где они были атакованы парой «Фокке-Вульфов-190». Киселев, спасая один из «киттихауков», выбил у него немца из-под «хвоста». Однако, продолжая бой, больше этих «американцев» не видел. Он сбил один «фоккер», но другой поджег его самолет, который Виктор покинул с парашютом.

О еще одной черте характера Киселева говорит воздушный бой за три месяца до этого — 4 октября 1942 г., когда его в паре с сержантом Петуховым навели на «Хеншель-126», корректировавший огонь дальнобойной артиллерии по станции Уваровка. Летчики провели 15 (!) атак, но необыкновенно верткий «хеншель» ускользал от неповоротливых на этой высоте МиГов, а стрелок в задней кабине встречал их огнем. Наконец Киселеву удалось зайти в лобовую атаку, нервы у немецкого летчика не выдержали, он попытался ускользнуть вниз и был убит. Как следует из доклада штаба 34-го иап, командиры наземных частей, наблюдавших этот бой, «особо отмечали упорство летчика Киселева в воздушном бою с таким маневренным самолетом на малой высоте ».

Надо сказать, что кроме В. А. Киселева и В. В. Талалихина воздушные тараны, правда, днем, совершили еще 23 летчика 6-го иак. Причем пятая часть всех таранов в корпусе — на счету 34-го иап. Это много и, наверное, объясняется тем, что «за спиной была Москва» и летчики полка решительнее других применяли эту бескомпромиссную атаку как «последний довод сталинских соколов» , чтобы не пропустить немцев к столице.

Многие летчики считают, что «таран требует от истребителя исключительных моральных качеств, огромного нервного напряжения, полной уверенности в своих силах».

Интересен непосредственный рассказ о таране летчика-истребителя, Героя Советского Союза Б. Н. Еремина, который провел 70 воздушных боев и сбил 8 самолетов противника лично и 15 — в группе: «Я был против того, как рассказывают об этом таране. Были ловкачи, которые себя этим афишировали, рассказывали: подходишь к противнику и вот винтом начинаешь рубить!.. Чепуха! Глупость! Я одного истребителя пристыдил: «Как тебе не стыдно языком болтать! Попробуй подойти к самолету, такому как «хейнкель» — он тебя потоком закрутит и на плоскость бросит…Сам по себе таран выполняется очень сложно, это как удача, редкость» .

Именно это произошло в июне 1943 г. в воздушном бою, который на высоте 8000 м вели с Ю-88 самый результативный летчик полка Виктор Коробов и его ведомый сержант Лев Пономарев. В ходе боя Коробов и Пономарев поочередно сделали попытки таранить противника, однако их каждый раз отбрасывало сильной спутной струей бомбардировщика.