Марк Красс - Геннадий Левицкий Страница 32

В скором времени Лепиду удалось провести в Сенате закон, возобновляющий хлебные раздачи. Тысячи и тысячи представителей городского плебса были беднее рабов; зачастую они не имели ни медного асса за душой, ни крова над головой. Но они были римскими гражданами, они мнили себя покорителями вселенной и, как им казалось, имели право на достойную жизнь. Заниматься же физическим трудом было позорным для свободного человека и считалось уделом рабов. Чтобы не умереть от голода, городская чернь требовала подаяния у государства.

Во времена Гракхов этих бездельников приучили к бесплатным раздачам хлеба и тем самым развратили огромное количество римских граждан. Сулла отменил эту порочную практику, но после его смерти требование «Хлеба и зрелищ!» зазвучало с новой силой. Под зрелищами подразумевались дорогостоящие гладиаторские бои с участием специально обученных бойцов и экзотических хищников.

Марк Лепид при первой же возможности пошел навстречу черни, что подняло его популярность у опустившегося, но многочисленного слоя римских граждан.

Едва немного успокоили жителей Этрурии, консул Катул отправился в Рим, Лепид же остался якобы наблюдать за порядком в неспокойной провинции. Это наблюдение приняло странные формы: на средства, полученные от Сената, Лепид создавал отряды своих сторонников и воодушевлял их речами против законной власти, которую сам же и представлял.

Сенат попытался вернуть мятежного консула в Рим, напомнив ему о данной клятве. В ответ Лепид выставил следующие требования: восстановление прежней власти народных трибунов, возвращение имущества всем марианцам или их родственникам, а также избрание его консулом на следующий год. Невыполнение требований грозило новой гражданской войной, выполнение предполагало еще большие бедствия для Рима. Сто двадцать тысяч сулланских ветеранов, получивших конфискованные земли, а также десять тысяч вольноотпущенников Корнелиев не отказались бы добровольно от собственности и свободы.

Против Лепида Сенат направил Гнея Помпея. Молодой военачальник, чувствуя вину за то, что помог столь недостойному человеку стать консулом, принялся с усердием исправлять свою ошибку. За считаные дни он прошел путь от Рима до долины реки По и вступил в борьбу с Марком Брутом. Гнею Помпею удалось загнать легата Лепида в город Мутину и запереть его там. После продолжительной осады Мутина пала, и спокойствие вернулось в Цизальпинскую Галлию.

Пока Помпей расправлялся с Брутом, Лепид с войском оказался под Римом. Вечный город вновь охватили страх и паника. Положение спас другой знаменитый легат Суллы — Луций Лукулл. Он разбил консула у самых ворот Рима на Марсовом поле. Лепиду удалось бежать и даже переправиться на Сардинию с небольшим числом своих сторонников. Здесь он вступил в борьбу с наместником острова, но вскоре жестокая лихорадка навеки избавила Рим от возмутителя спокойствия.

Головной болью Рима продолжала оставаться Испания. В 83 году в качестве пропретора туда прибыл Квинт Серторий. С тех пор богатейшая провинция оказалась потерянной для Рима.

Серторий был самым талантливым легатом Мария и Цинны. Из испанцев и эмигрантов ему удалось создать боеспособное войско и с успехом противостоять посланному Суллой Метеллу Пию. Поднимая мятеж, Лепид и его приспешники надеялись, что Серторий в один прекрасный день по примеру Ганнибала пройдет через Альпы и сокрушит сулланский Сенат. Серторий не успел на помощь мятежникам, но в Испании нашли приют остатки разбитых войск Брута и Лепида. Их увел туда бывший претор Марк Перпенна.

Такого положения вещей Рим не мог далее терпеть, тем более что у ворот города стоял со своими победоносными легионами Помпей и требовал отправки в Испанию. Сенат удовлетворил его честолюбивые помыслы, и летом 77 года до н. э. молодой военачальник перевалил через Альпы. По пути он привел к покорности племена кельтов, которые из-за постоянных смут в Риме начали склоняться к Серторию. В конце осени Гней Помпей перешел Пиренеи и, наконец, оказался в мятежной Испании.

На этом его успехи закончились. В 76 году до н. э. Помпей потерпел от Сертория крупное поражение при Лавроне, в следующем году — у реки Сукроны и под Сагунтом. Война затянулась на долгие годы, несмотря на то, что Серторию приходилось противостоять и Помпею, и Метеллу.

Один лишь Марк Лициний Красс не участвовал в борьбе различных партий в Риме и за его пределами. Он довольно редко появлялся в Сенате, но продолжал оставаться постоянным посетителем всевозможных торгов, аукционов, рынков рабов.

С окончанием проскрипций выросли цены на недвижимость в Риме, и Красс направил свой взор за пределы Италии. В охваченной войной Испании он купил серебряные рудники. Их прежние владельцы, не имевшие дохода долгие годы, рады были избавиться от недоступных серебряных жил и за пятую часть их настоящей стоимости. Не имея возможности даже посмотреть на свои испанские приобретения, Красс покупал для них пробирщиков серебра и управляющих.

Но самым большим богатством Красса были рабы. Красс лично занимался их покупкой; в поисках нужных ему профессий он объехал всю Италию, Сицилию, побывал даже на самом знаменитом рынке рабов на острове Делос.

В отличие от имущества, большей частью приобретенного на распродажах, на рабах богач не экономил. Покупая самых дорогих рабов, Красс заботился, чтобы они не испытывали недостатка в еде, имели теплую постель и общались с противоположным полом. Он проявлял едва ли не отеческую заботу о детях, рожденных его рабынями. И это было вполне понятно: рабы, рожденные в неволе, пользовались особым спросом, ибо они не знали никакой другой жизни, кроме рабской. Для таких детей богач открыл школу и лично следил за обучением, давал указания, какого ребенка учить той или иной специальности.

Видя довольных, откормленных рабов сенатора, римляне говорили: лучше быть рабом у Красса, чем гражданином в Риме. Слова эти были недалеки от истины: бездомные, требующие раздач хлеба плебеи часто жили гораздо хуже, чем «говорящие орудия».

Благодаря рабам, пожарам и прочим бедствиям Красс стал обладателем почти половины домов в Риме. Это произошло так. В те времена пожары были настоящим бичом Вечного города. Особенно часто происходили они зимой из-за пользования жаровнями для обогрева комнат, свечами и факелами для освещения. А так как дома стояли очень близко друг к другу, выгорали целые кварталы. Здания рушились и из-за недобросовестности строителей, экономивших на материале в ущерб прочности стен.

Такое положение вещей не могло ускользнуть от проницательного Красса. Он купил свыше пятисот рабов строительных специальностей, затем поселил во всех частях Рима своих соглядатаев. Едва где-нибудь происходило очередное бедствие, Красс тут же появлялся и покупал горящие здания по цене земли, на которой они стояли. Иногда ему удавалось купить и соседние дома. Домовладельцы из боязни, что огонь перекинется и на их строения, отдавали свое имущество почти за бесценок.

Затем все происходило, как в отлаженном механизме: на следующий день появлялась группа рабов и расчищала площадку, затем другая группа закладывала фундамент, третья возводила стены, наконец, последними трудились кровельщики и отделочники. Доходный дом вырастал, словно гриб после дождя, и очень скоро покрывал все расходы на возведение здания и покупку земли. Красс строил прочно и добротно, и осуждали его за то, что он наживается на бедствиях людей, но не за качество возводимых зданий.